Владимир Курбатов - Женская логика. (Игры общения и поведения)

Здесь тоже проходит рубикон различий между мужчиной и женщиной. Для мужчины мораль — это право, а для женщины — скорее искусство. И скорее всего искусство быть женщиной, хотя порою это бывает очень трудно. А поэтому, все, что мешает торжествующей женственности, по женскому представлению — безнравственно. А значит и противозаконно.

"Различие в понимании того, что» есть нравственность, существенно отличает мужчину от женщины. Оно сказывается на всех аспектах их взаимоотношений. По сути, мужская мораль — это нравственность в форме мужского понимания справедливости, вернее боязни несправедливости по отношению к самому себе. Женская же мораль — это нравственность, выступающая в форме красоты. Соответственно различаются и представления ,о долге. Для мужчины долг основан на его чувстве справедливости, для женщины можно сказать, перефразируя приведенную выше сентенцию, на справедливости ее чувства. Поэтому долг для мужчины - это то, что он должен, в том числе, в том, что он должен делать, чтобы избежать несправедливости, для женщины — в том, что ей должны, если это понимать так, как то, что должен делать мужчина, чтобы она чувствовала себя женщиной. Согласно этому, мужчину быть добродетельным вынуждают либо принципы, либо обстоятельства, женщину — только ее собственная природа, почитаемая ею, как природа добродетели.

В этом отношении мужчина и вечный игрок, и вечный борец за свое понимание справедливости. Он любит играть в эти игры, а женщина — оценивающе смотреть на играющего мужчину. Он любит бороться потому, что именно в борьбе, как ему кажется, он реализует свою мужскую природу. Он борется за обладание, за предпочтение, за свободу, опять-таки, в его мужском понимании. В этом отношении его больше интересует, например, борьба за свободу, а женщину — обладание ею. Конечные цели этой игры тоже существенно различаются, ибо обладание, свобода для мужчины — лишь определенные средства формирования его характера. Женский же характер заранее определен ее природой, предзадан тем, что никакими обстоятельствами не меняется. Козьма Прутков заметил, что каждая девица мечтает выйти в дамки. И в этом есть что-то от общей женской цели, от общего понимания женского долга. Минимизировав все сказанное, можно заметить, что для мужчины осознание долга — венец характера, а для женщины — характер есть осознание долга венца.

Однако мы оставили тему скупого рыцаря, создавшего Закон и мораль для того, Чтобы сберечь свое сокровище. Создав этих сторожей, можно было бы и успокоиться. Однако чувство опаски никогда не оставляет собственника. И это даже не ревность (о мужской и женской ревности мы еще поговорим). Это скорее убеждение в правомочности выбора и чувстве завоевателя. Но, оставляя за собой право завоевателя женщины, мужчина подозревает возможность других соискателей. Учитывая такую возможность -- т. е. то, что кто-то может быть смелее, удачливее, нахальнее -- он стремится скрывать это, и в первую очередь от женщины. Это его игра и, надо сказать, не очень умная. Женщина при этом отлично все понимает и часто делает вид, что ей и в голову не могут прийти иные мысли. Это уже ее игра. И причем — не единственная.

В подобных играх женщины придумали отличный и очень сильный ответный ход. Пусть мужчины думают, что они завоеватели, раз уж им так этого хочется. Чем бы дитя ни тешилось... Но женщина знает, что последнее слово всегда остается за ней. Ну а тот, кто говорит в этой партии на двоих последнее слово -тот и выигрывает. Это тоже почти космический закон. А раз так, то данная партия никогда не может быть выиграна мужчиной. Единственное средство, которое имеет мужчина в этой игре — это понимание того, что у него нет никаких средств, чтобы склонить чашу весов в свою пользу. Сколько бы он ни мнил из себя победителя и завоевателя, по определению^ самой игры, он просто не в состоянии ее выиграть. И, пожалуй, одно из главных достоинств мужского ума осознавать это. Будь у кого-то семь пядей во лбу, но если Бог обделил его способностью это понять, то он все равно дурак.

Женщине вообще мало свойственно великодушие. И она не преминула бы едко высмеять собственнические амбиции мужчины и его позу завоевателя, если бы интуитивно не полагала, что это во вред ее партнерству с таким существом, как мужчина. Для нее во вред, а значит, в ее понимании, и для мужчины. А потому если женщина и не говорит о том, что она и только она -победитель в этом жизненном конкурсе, то сие не означает, что это не так.