Владимир Курбатов - Женская логика. (Игры общения и поведения)

Есть отличительные признаки партийкой женщины. Это прежде всего прическа — густо взбитые волосы. Неженский костюм. Металл в голосе. Особый лексикон: «Вам оказали доверие, а вы...», «Вы не оправдали доверия, которое вам оказала партия», «От имени и по поручению...» и т. п.

Логика партийной женщины - это прежде всего логика двуликого януса. Это логика ДСП, или логика для служебного пользования. Она переполнена соображениями партийного этикета, партийной морали и партийной конъюнктуры. Это уровень эмоциональный, тот, который у любого нормального человека наполнен впечатлениями, ощущениями восприятиями. Следующий уровень - это уровень партийных инструкций, положений, программ, технологий проведения партийных собраний, манифестаций, выборов и т. п. Это целое искусство, причем искусство манипуляции, близкое к престидижитации. Далее уровень партийных уставов, высоких программ, партийных гимнов и здравиц - официозный уровень. Но самый высокий уровень логического мышления партийной женщины — это партийная мифология и партийные иносказания. И, наконец, оборотная сторона медали — это женская логика в самом обычном ее исполнении, в зависимости от того, какой природный типаж выражается ею. Другими словами, вне служебного использования, она такая же женщина, со всеми прелестями, изюминками и даже очаровательными глупостями.

Парламентская женщина - следующий типаж. Если собственно партийная, женщина -- это типаж недалекого прошлого, то есть партийная женщина в недалеком прошлом, то парламентская женщина — это сегодняшняя партийная женщина. И хотя ока представляет различные партии (а не только ум, честь и совесть), практически все принадлежности партийной атрибутики остались. Это те же густо взбитые волосы и нелепый костюм. Моноидейкую и монотонную риторику заменила плюралистическая, но такая же монотонная.

Если в ряды прошлых партийных женщин еще как-то и выбирали по внешнему виду и умению держаться, то в ряды парламентских женщин большей частью прорываются дамочки довольно-таки растерзанного вида. Судя по всему, это потому, что многие из них прошли по конкурсу на волне социально-политических кликушеств, заклинаний, политической обрядности нового типа. Это новые фетиши, новые слова, новые публичные связи. Разберем кратко их.

Новые фетиши означают воздвижение отличительной символики: герба и флага, устава и гимна, программы и даже формы одежды. Новые слова на проверку оказываются не такими уж новыми, а порядком заезженными. Чаще всего звучит: «Народ уполномочил», «Народ устал ждать...», «Мы как лучшие представители...» строго говоря, отсюда до лозунга «Слава себе!» очень недалеко.

Любой парламент, от самого большого, до самого маленького — это прежде всего говорильня (недаром же французское слово «раг!е»~ означает «говорить», «разговаривать»). Поэтому парламентская женщина — это женщина много говорящая. И чем больше она говорит, тем, вроде бы, больше делает дела, для которого ока предназначена. Если партийная женщина прошлого характеризовалась неистребимой целеустремленностью, то партийная женщина настоящего — отвечает требованиям целеустремленной истребнтельности. Сокрушить, подмять, подать «горячие» факты, шокировать аудиторию сенсацией ~ это все ее планида. В этом неженском деле партийная женщина недалекого прошлого растеряла свои черты, это же успешно делает современная партийная женщина. Ее политическая экзальтация, упоение политической молвой, экстаз от политической демагогии, патетическая патриотическая риторика постепенно приводят и ее к той черте, числитель политического положения доминирует над знаменателем женственности. И если в образе Марии-богсроди-цы не было найдено собственно женских черт, то можно говорить о том, что это абстрактный, иконописный образ. Партийные женщины прошлого как богородицы нового строя, вышедшего из мира того состояния, о котором пели: «Весь мир насилья мы разрушим...», вряд ли верили в непорочность зачатия нового мира на нашей грешной земле, но допускали это... Сегодняшние партийные женщины-парламентарии вряд ли верят в непорочность зачатия общества всеобщего изобилия, но спешат в этом убедиться сами, и первыми...

Антон Павлович Чехов как-то отметил, что в провинциальные политики (а ййых у нас отродясь не бывало, за исключением первой и единственной фигуры лидера) идут прежде всего спившиеся актеры и импотенты... От себя хотелось бы добавить: и несостоявшиеся в своем деле люди. Именно поэтому они и занимаются разговорами... Парламентские женщины — женщины статусного назначения. У них нет своей логики. У них есть только лишь логика времени: время сейчас повелело... и они ответили: «Есть!»