Александр Афанасьев - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 02

Подводя итог своей жизни, Ботино с горечью писал: «Я стал очередной жертвой колониальной рутины на далеких, забытых богом и наукой, островах, которые страдают от деспотизма чиновников. Если раздражение и разочарование станут причиной моей кончины, прежде чем я смогу объяснить свое открытие, то мир лишится на некоторое время знания об искусстве, которое сделало бы честь XVIII веку».

Ботино и в этом случае оказался провидцем: он умер, так и не открыв миру свой секрет. И ни в XVIII, ни в XIX, ни в XX столетиях люди так и не научились, подобно Ботино, «заглядывать за горизонт». Мы даже не знаем, была ли эта способность присуща исключительно Ботино или подобным даром обладают многие люди, но не подозревают об этом. Скорее всего — второе. И вот почему.

22 ноября 1810 года житель Порт-Луи Фелафре, с которым часто беседовал о своей наускопии Ботино, «увидел» в 300 милях от Иль-де-Франса большую английскую эскадру, которая двигалась к острову. Молва об этом тотчас распространилась по Иль-де-Франсу и вызвала среди его населения панику. Власти острова арестовали Фелафре «за распространение ложных слухов» и заточили в тюрьму.

А спустя двое суток английская эскадра, состоявшая из 76 кораблей, появилась на виду острова. Из тюрьмы Фелафре выпустили уже захватившие Иль-де-Франс англичане.

Впрочем, и этот факт нисколько не проливает свет на сущность загадочного предвидения. Одни считают, что Ботино владел даром замечать едва заметные миражи. Другие усматривают телепатическую связь между Ботино и людьми, находившимися на судах и тоже в какой-то степени владевшими телепатическими способностями. Наконец, третьи склонны предполагать, что Ботино был одарен способностью прозрения, которую можно наблюдать у бушменов и некоторых других народов Африки.

Сам же Ботино объяснял свою наускопию довольно туманно. Например, в письме к Марату он писал: «Судно, приближающееся к берегу, производит на атмосферу определенное воздействие, и в результате приближение его можно выявить опытным глазом, прежде чем корабль достигнет пределов видимости. Моим предсказаниям благоприятствовали чистое небо и ясная атмосфера, которые господствуют большую часть года на Иль-де-Франсе».

Так кто же он, Этьен Ботино: ученый, ясновидец или шарлатан? Ответа нет. Сам Ботино на этот вопрос так и не ответил. Море же, как обычно, молчит.

Эта загадочная история началась с того, что 4 декабря 1872 года в 10 часов утра в 600 милях к западу от Гибралтара с шедшего из Нью-Йорка в Италию американского парусника «Деи Грация» была замечена следовавшая впереди тем же курсом бригантина. Возможно, бригантина и не привлекла бы внимание капитана «Деи Грации» Дэвида Морхауза — мало ли бригантин ходят по Атлантике, — если бы не странное поведение неизвестного судна. Во-первых, несмотря на неплохую погоду, на нем были убраны, кроме кливера и фок-стакселя, все паруса. Во-вторых, бригантина шла зигзагами, рыская из стороны в сторону. Можно было подумать, что она неуправляема.

«Не иначе как перепились, сукины дети! — пробормотал Морхауз, пытаясь разглядеть странное судно в подзорную трубу. — Хотел бы я взглянуть на капитана этой посудины!»

«А что, если там бунт, и никакого капитана уже нет?» — предположил помощник Морхауза Оливер Диво.

«Как бы там ни было, а мы должны догнать их», — не стал вступать в дискуссию капитан.

На «Деи Грации» прибавили парусов, и расстояние между судами стало заметно сокращаться. Когда они сблизились настолько, что на бригантине можно было рассмотреть людей — которых, впрочем, там почему-то не было видно, — на «Деи Грации» подняли сигнал: «Кто вы такие?» Как ни странно, ответного сигнала не последовало. Тогда Морхауз приказал поднять сигнал: «Нуждаетесь ли вы в помощи?» И этот запрос остался безответным.

«Где же люди? — недоумевал Морхауз. — Не попрятались же они все до единого!»

Парусники между тем продолжали сближаться. И вот уже Морхауз, в который раз поднеся к глазу свою подзорную трубу, смог наконец прочитать название бригантины: «Мэри Селест». Это судно было ему знакомо, с его капитаном, Бенджамином Бриггсом, он был в дружеских отношениях. Более того, оба судна, «Деи Грация» и «Мэри Селест», вышли из Нью-Йорка в один и тот же день, 7 ноября, но затем в пути потеряли друг друга из виду.

Обеспокоенный Морхауз приказал лечь в дрейф и послал к «Мэри Селест» шлюпку со своим помощником Диво и двумя матросами. На требование Диво спустить с бригантины трап, никто не отозвался. На счастье, с борта свисал трос. Диво и один из матросов вскарабкались на палубу. У штурвала никто не стоял, мало того, он даже не был закреплен и поэтому вращался, как ему заблагорассудится. Потому-то судно и меняло ежеминутно курс. Не только у штурвала — на всей верхней палубе не было живой души.