Александр Афанасьев - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 02

У меня постепенно накапливалось все больше материала и все чаще возникал вопрос: как бы этим богатством поделиться с другими? Не один же я люблю море, и не одному мне хочется узнать о нем как можно больше интересного. И тогда я решил написать эту книгу.

Эта книга для тех, кто любит море, кто мечтает о дальних странствиях, кого может заворожить свист ветра в снастях, кто стремится проникнуть в тайну Бермудского треугольника или найти не дне морском остатки пиратского фрегата с бочками, полными золотых дублонов, кто хочет узнать, как и почему гибнут корабли, отчего возникают тайфуны и смерчи, что такое волны-убийцы или «голос моря» и чем они опасны, кто интересуется «бутылочной почтой» или тем, были ли у Робинзона Крузо предшественники и последователи. Словом, эта книга для желающих узнать о море как можно больше интересного и занимательного.

К сожалению, в «Знаке вопроса» выйдут отдельные главы из этой увлекательной книги. Но, надеюсь, они доставят вам истинное удовольствие.

Итак, в путь по морю — миру загадок, чудес и трагедий!

Начиная с 15 мая 1782 года почти ежедневно на протяжении нескольких месяцев жители Порт-Луи, главного порта принадлежавшего тогда Франции острова Маврикий, что в Индийском океане, могли наблюдать такую картину. По утрам, когда воздух особенно чист и спокоен, к берегу в сопровождении толпы любопытных и просто зевак направлялся ничем особо не выделявшийся мужчина лет сорока в зеленом, полувоенного кроя камзоле и треуголке. Человек этот подходил к берегу и долго, напряженно всматривался вдаль, толпа же почтительно ожидала в отдалении. Затем, обернувшись к находившемуся в толпе губернаторскому писарю с. толстой тетрадью в руках: «Записывайте, мсье! К острову приближается судно с французским флагом. Расстояние до судна — 400 миль. Если ничто не помешает, через трое с небольшим суток судно прибудет в Порт-Луи».

Проходило трое суток, и на горизонте появлялся корабль. Его прибытие также тщательно фиксировалось губернаторским писарем в знакомой уже нам тетради.

Человеком, обладавшим феноменальным даром «заглядывать за горизонт», был французский морской инженер Этьен Ботино.

Ботино родился в 1739 году в Шантосе (Франция). Как-то в 1762 году во время службы во французском морском флоте ему пришла в голову неожиданная мысль. Ему подумалось, что «…движущиеся корабли должны производить в атмосфере определенный эффект». С этого все и началось. С этого дня Ботино потерял покой. Теперь его мысли были постоянно заняты этой навязчивой идеей. Но только в следующем году, прибыв на Иль-де-Франс (так назывался в то время Маврикий), где ему была предложена должность инженера, Этьен смог всерьез заняться развитием своей заветной идеи на практике. Благо, условия для этого — чистое небо большую часть суток — были на острове самые подходящие. Теперь все свое свободное время, а времени этого было также предостаточно, Ботино проводил на берегу за странным на первый взгляд занятием — разглядыванием горизонта и неба над ним.

Результаты этих усиленных наблюдений не замедлили сказаться. Уже через полгода Ботино настолько преуспел в своих опытах, что начал на этом зарабатывать. Правда, несколько своеобразным способом: заключал с желающим пари, предсказывая за два-три дня появление на горизонте любого судна. Однако заработки эти очень скоро прекратились. Но не потому, что Ботино перестал вдруг предугадывать прибытие кораблей, а потому, что с каждым днем он делал это все безошибочнее. Больше того, он не только предвидел появление судов, но угадывал их тип и принадлежность той или иной стране. Понятно, что молва о «ясновидящем инженере» вскоре облетела не такой уж большой Маврикий, и желающих заведомо проиграть пари становилось все меньше.

Уверовав в свой необыкновенный дар, Ботино обратился к губернатору острова Ле Бриллену с просьбой официально проверить и запротоколировать его способности. Но чванливый и не отличавшийся особым умом губернатор высмеял инженера, посоветовав ему не заниматься глупостями и не морочить людям головы.

«Эти люди, — писал обиженный Ботино, — в действиях которых нет проблеска мысли, не верят ничему, сомневаясь во всем, все подвергая осмеянию, говоря, что я шарлатан, а того, что я делаю, не может быть. Я вынужден жить среди этого сброда, тупых и жестоких людишек, погрязших в рутине, в штыки воспринимающих любое открытие и даже новость, хотя бы на йоту выпадающие из их собственного примитивного понимания мира».