Николай Воронов - Знак вопроса, 2005 № 03

Это был большой льняной платок, который был любезно предложен мне владельцем кабинета!!!

Вот и несколько чернильных пятен на нем, отпечатавшихся, когда Поэт положил его на мою ладонь. Я развернул платок.

В углу его был вышит вензель, две буквы — АП.

Я храню его и поныне.

Исторический роман

(Продолжение. Начало в №№ 1, 2/2005)

Однажды Никомед вернулся из народного собрания и сказал сыну:

— Дамис отозвал меня в сторону и просил, чтобы завтра, как откроется рынок, ты пришел в совет старейшин.

— Что вы там обсуждали в собрании? — спросил Аристомен.

— Станешь домохозяином, пойдешь и узнаешь, — ответил отец.

На следующий день во втором часу после восхода солнца Аристомен пришел в дом совета, порог которого переступал только в девять лет. К своему удивлению, он не увидел ни одного из девяти архонтов, кроме Дамиса, зато на их местах и всех прочих сидели молодые люди — постарше или ровесники Аристомена, — но знал он только Феокла и Эвергетида. Оказалось, что остальные не из Андании. Дамис их представил друг другу; Аристомен с первого взгляда запомнил лишь Филея из Степиклара и Алкидамида из Эпеи благодаря их внушительному виду, да Финтаса и Андроклеса, правнуков мессенского царя Андрокла, приехавших из Афин. Потом Дамис велел сесть поудобней, так как обещал им долгий разговор, поправил подушку под собой и повел такую речь:

— Седьмого числа, в день рождения Аполлона, мы — архонты мессенских городов — собрались в Дорис, чтобы обсудить дела в стране. С тех пор, как спартанцы победили нас, прошло восемнадцать олимпиад, минуло два поколения, выросли вы — третье. Мессения вполне оправилась от поражения, люди не помнят его и не хотят помнить, они хотят сбросить рабство. На всемессенском совете мы пришли к выводу, что народ не удержать, все ждут только повода, и война неизбежна. Она может, как и прошлая, растянуться на длительный срок, тогда основная тяжесть ее ляжет на ваше поколение. Поэтому старейшины решили собрать самых лучших из вас и рассказать о прошлой войне во всех подробностях, чтобы вы не повторили ошибок своих прадедов и наших отцов и в будущей войне были бы опытней противника. Рассказ этот поручили донести мне. С тех пор как мы лишились царей, ответственным за страну является самый старый архонт. Сейчас — это я. Поймите важность момента: речь пойдет о стране, которую мы скоро вверим вам, а вы обязаны сохранить для детей. Когда я замолчу, каждый скажет, какие ошибки совершили мессенцы и что делать вам наперед.

Итак, все вы знаете, что распря с лакедемонянами, которых мы считали братьями, пока у них не родился Ликург, началась в святилище Артемиды. Сейчас нельзя выяснить, кто тогда был прав, а кто — провокатор: слишком много воды утекло в Лету. Скажу лишь, что спартанцы не потребовали у пас удовлетворения за ту поножовщину, а нам ссора была не выгодна. Ведь наши поля тучны и обильны, а их — даже хлеб родят с трудом и не могут прокормить население.

После событий в Лимнах целое поколение молчали они, а скорее — готовились и ждали подходящего повода, чтобы напасть на нас исподтишка или сзади. Наконец, когда царями у них был Алкамеи, сын убитого в святилище Телекла, и Феопомп, повод им представился.

Жил на границе с Лаконикой человек, во всех отношениях достойный Эллады и пользовавшийся огромным почетом, так как победил в четвертую олимпиаду и прославил победой Мессению. Звали его Полихар. У него было стадо коров и мало земли. А через пограничную реку жил спартанец Эвайфп, имевший свободные пастбища. Полихар предложил: пусти коров на выгоны, молоко бери себе, а приплод будем делить пополам. Эвайфи согласился, но, будучи человеком корыстным, подлым и бесчестным, спустя некоторое время продал проходившим скототорговцам стадо и заодно пастухов, как ненужных свидетелей. Полихару же сказал, что коров угнали морские разбойники. Но рано-поздно обман раскрылся благодаря бежавшему от торговцев пастуху, и Эвайфн, испросив на коленях прощения, обещал вернуть деньги немедленно. Полихар послал с ним сына за деньгами. Но, видно, Эвайфн успел потратить их или пустил на подкуп царей в Спарте, полагая получить взамен защиту, ибо решился на самый подлый поступок: в пути он убил сына Полихара. И никто из богов не заступился за невинного. Узнав о случившемся, Полихар прибежал в Спарту требовать суда над Эвайфпом. Но цари и геронты отвечали ему молчанием. Они верно рассчитали: ведь встань на защиту Полихара цари и архонты Мессении, спартанцы вытащили бы из могилы на свет своего Телекла. Тогда несчастный отец потерял контроль над поступками и в одиночку устроил криптии: он переходил границу и убивал первого встречного спартанца. В скором времени дело его приняло такой размах, что спартанцы боялись высунуть нос из дома, а в Мессению прибыло посольство и потребовало выдачи Полихара как преступника. Сами спартанцы и теперь не отрицают, что именно так было дело. Правда, со свойственной им лживостью они утверждают, будто бы Эвайфн продал только часть стада и Полихар потребовал разбора дела в Мессении, а геронты предложили ему явиться в Спарту якобы для установления истины, но Полихар отказался, так как и за собой чувствовал какие-то грехи. Они заврались до того, что будто бы послали в искупление сына Эвайфна Полихару, а тот его убил и, не угомонившись на этом, стал повсюду вредить спартанцам.