Алесь Адамович - Пути в незнаемое [Писатели рассказывают о науке]

Современная биотехнология, которая может использовать генную инженерию и другие методы создания новых сортов, нужных в данных экологических условиях, может существенно облегчить решение такой задачи. Вавилов в его время мог только мечтать о подобном применении своей науки, фундамент для которого подготовили его труды по генетике культурных растений. Им была поставлена и в большой степени решена — благодаря целой серии экспедиций, обследовавших области, где он предполагал и искал следы древних центров земледелия, — задача собрания максимально полного фонда мировых сортов культурных растений. Вавилов и его сотрудники отработали систему проверки годности этих сортов. Это дает ключ для осуществления в государственном масштабе программы наиболее правильного построенного разумного подбора сельскохозяйственных культур по агроэкологическому принципу. Вавилов исследовал опытным путем пригодность каждого сорта для разных широт и на разной высоте (последний фактор он считал весьма важным в свете исторического опыта). В эксперименте он стремился варьировать условия возделывания, в частности, определял необходимость поливки. Так, в 1925 году он писал в Наркомзем Грузии агроному Парсаданову о грузинском сорте пшеницы: «Особенно интересно получить Вашу микуру из условий поливных, полуполивных, без поливки при озимом посеве, при яровом посеве». В 20-е и 30-е годы благодаря энергии Вавилова была проделана гигантская работа по государственным сортоиспытаниям. Ее продолжение на современном уровне биотехнологических приложений генетики несомненно могло бы дать замечательные результаты во взаимодействии с работами по мелиорации. Н. И. Вавилов более полувека назад при формулировке указанного принципа принимал самый широкий план расширения посевных площадей благодаря мелиорации. В этом с ним был согласен академик В. И. Вернадский — один из самых универсальных умов, занимавшийся перспективами планирования хозяйства. Вернадский полагал, что при необходимости человечество всю сушу и часть океана могло бы отвести на нужды земледелия. А его предвидения, даже когда на первый взгляд они фантастичны, рано или поздно оправдываются.

Вернадский впервые отчетливо сформулировал закономерности стихийного развития биомассы живого вещества в прошлом и осмысления этого развития на современном этапе создания сферы разума — ноосферы. Проблема сохранения лесов (жизненно необходимых и для поддержания биологически нормального состава атмосферы Земли) и осознания их значимости в этом плане остается одной из главных. Чрезвычайно вредная сторона проекта поворота рек связана с большим ущербом, который был бы дополнительно нанесен лесным массивам Севера Евразии. Современная наука задумывается и над серьезными замыслами увеличения числа деревьев в нашей стране и во всем мире. Мне случилось присутствовать на докладах на эту тему, читанных нашим известным биологом Н. В. Тимофеевым-Ресовским перед его смертью. Он развивал в них план грандиозных лесонасаждений. В них он видел ключ к решению современных глобальных экологических проблем.

Одной из них является нехватка пресной воды, связываемая с явлениями планетарного масштаба и с крупными просчетами последних десятилетий (напомню хотя бы все о той же проблеме Байкала). Очевидная вредная роль человека, создающего дефицит пресной воды, особенно на засушливых территориях, заставляет с особой осторожностью относиться к любым таким вмешательствам в природную среду, которые предпринимаются с целью локального изменения этого дефицита. Основным принципом должна быть минимизация вероятных вредных экологических воздействий, что в большинстве случаев означает и минимизацию расходов на труд и капитал. В частности, получение воды с более близких территорий не только существенно уменьшило бы расходы, но и сохранило бы существующие экогеографические соотношения. Например, для Нижнего Поволжья и Северного Кавказа можно было бы обдумывать и возможности использования ресурсов, которые потенциально связаны с огромным запасом кавказских ледников, что более естественно, чем задумывать обогащение области близ Кавказа за счет европейского Севера, как это предполагалось проектом переброски рек. По-видимому, настало время заботиться о судьбе каждого водного бассейна, проверять повседневно не только степень загрязненности вод, но и их расходование и на ирригацию, и на гидроэлектротехнические сооружения. Очень опасно то, что каждой из этих сторон занимаются разные ведомства, часто друг с другом плохо координируемые. Это уже сказывается и на судьбе отдельных сибирских рек, таких, например, как Енисей. В статьях о водохранилищах, опубликованных в нашей печати за последние годы, отмечалось, что ниже плотин гидроузлов гидрологический режим рек меняется на бесприточных участках (как на Иртыше ниже Бухтарминского водохранилища и на Ниле ниже водохранилища Насер) на расстояниях более тысячи километров.