Политика постправды и популизм

В понятийном отношении, полагает Х. Арендт, «истиной можно назвать то, чего мы не можем изменить»; вводя же коммуникативные и культурные параметры критериев истинности, философ замечает, что «истина есть то, что нас объединяет», и в «метафорическом отношении истина — это земля, на которой мы стоим, и небо, распростершееся над нами» 9 9 АренДт X. Люди в темные времена. М.: Московская школа политических исследований, 2003. С. 100-101; АренДт X. Между прошлым и будущим. Восемь упражнений в политической мысли / пер. с англ. и нем. Д. Аронсона. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014. С. 389. . Несмотря на то, что истина часто проигрывает власти, она обладает собственной силой, с которой власть не может не считаться, ее сила в том, что «истина коммуникативна» («истина и коммуникация суть одно») и может быть понята только в коммуникативном измерении неполитического.

Определяя пространственные и временные параметры «лжи» и «заблуждений», Х. Арендт замечает, что действиям, совершаемым на основе подобного познания, «подвластно не прошлое (а все истины факта, разумеется, касаются прошлого) и не настоящее в смысле результата прошлого, а будущее», то есть с прошлым и настоящим обращаются как с частями будущего (возвращают их в прежнее состояние возможности)». В этом случае, как полагает Х. Арендт, политическое пространство лишается не только своей главной стабилизирующей силы, но и отправной точки для изменений и новых начинаний. Характеризуя противостояние «истин факта» и «обмана» в социальном пространстве, Х. Арендт отмечает, что искусство «лжи» в политике, даже в развитых демократиях, ведет к тому, что «внешние дела преобразуются во внутренние», международный или межгрупповой конфликт возвращается в пространство внутренней политики». Политически актуально звучат ее ремарки и о том, что в «полностью демократических обществах» всегда существует «обман» и связанный с ним «самообман» 10 10 АренДтX. Между прошлым и будущим. Восемь упражнений в политической мысли / пер. с англ. и нем. Д. Аронсона. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014. С. 378-389. , что достаточно очевидно являют и современные нам массмедиа.

В ее работах можно найти умеренный оптимизм по поводу возможности частичного преодоления «обмана» в процессе политических коммуникаций. В подобных реалиях можно наблюдать сопротивление лжи истинам факта; в «нынешней системе всемирного сообщения, охватывающего большое количество независимых стран, ни у одной из мировых держав и близко нет власти, достаточной, чтобы взять свой „имидж“ под полный контроль». В силу подобных обстоятельств у имиджей и фикций сравнительно короткая продолжительность жизни, так как «осколки фактов» постоянно нарушают и расстраивают ход пропагандистской войны конфликтующих фикций.

Продолжительность жизни фикций проблематична даже при наличии всемирного правительства или закрытых систем тоталитарных государств, которые пытаются жестко защищать свои идеологические доктрины от по-сяганий истины и действительности. Последовательная и тотальная подмена истины факта ложью не может привести к тому, что «эту ложь примут как истину, а истину будут поносить как ложь» 11 11 Там же. . В социальном плане гарантом «истинности» у Х. Арендт выступают объединения интеллектуалов, обладающих навыками и способностями рационально-критического восприятия и описания социальной реальности, противостоящие давлению конъюнктуры политики и повседневных коммуникаций.

Вместе тем, подобная критическая рефлексия о предметных, темпоральных и социальных аспектах динамики «истинных» и «лживых» представлений о социальной реальности, сохраняющая свою актуальность для описания современных коммуникаций, все же являет следы абсолютизации философских и аксиологических обоснований смысла и содержания коммуникативного процесса. Для позиции «незаинтересованного» наблюдения нередко характерно подчеркивание значимости способности исследователя абстрагироваться, «отрешиться» от идеологической конъюнктуры и «ложности мнений» повседневности. Подобная установка, возможная в процессе создания философской теории, недостаточна для теории социологической и политологической. Она весьма уязвима не только в аспекте очевидной приверженности либеральной трактовке природы опыта рационального познания, а и тем, что не учитывает важности комплементарности макро- и микроуровня анализа, совершая «ошибки натурализма», о чем упоминалось выше.