Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

Шерон пошла дальше по коридору, и тут какая-то женщина появилась из комнаты F и представилась ей: «Здравствуйте, вы – Шерон? Очень приятно. Я – Кейт ». Психотерапевт – привлекательная, слегка полноватая женщина, на вид где-то тридцати пяти лет, была одета в повседневную одежду – свитер с высоким воротником и свободные брюки. Коротко, чуть ниже ушей остриженные волосы, никакого макияжа или украшений. Приятно улыбаясь, она повела свою новую клиентку в комнату для сеансов и закрыла за ними дверь.

Комната была небольшая – где-то четыре на четыре метра, в ней стоял двухместный диванчик с небрежно разбросанными подушками, кушетка, обитая черной искусственной кожей, два неприметных журнальных столика и маленький книжный шкаф. Никаких сертификатов, дипломов об образовании или лицензий на стенах Шерон не увидела. На столиках и полках шкафа были расставлены свечи и подставки для ароматических палочек, декоративные керамические слоники и жирафы и маленький зеленый нефритовый Будда. На зеленой фетровой ленточке висели медные колокольчики. Стены были увешаны изображениями животных: коала, зебра и львица, вдоль мебели и стен лежало несколько больших плюшевых игрушек.

Кейт дала своей новой пациентке папку-планшет с анкетой и попросила ее указать имя, адрес, место работы, имя человека, который порекомендовал ей обратиться к ней, название страховой компании, суть проблемы, симптомы, лекарства и историю психотерапевтического лечения. Шерон провела около десяти минут, отвечая на вопросы и отмечая нужные пункты, после чего они начали разговаривать. Кейт часто ссылалась на анкету, основывая свои вопросы на записях Шерон. Она спросила об имеющемся у Шерон опыте групповой терапии (группа для разведенных женщин), о том, как часто она употребляла алкоголь, о последних приступах депрессии, проблемах со сном и возможных гормональных сдвигах («У вас бывают приливы или симптомы менопаузы?»), а затем начала задавать вопросы о ее детских воспоминаниях.

– Опишите ваше самое раннее воспоминание, – попросила она.

Шерон рассказала о том, как, будучи «совсем маленькой», она сидела на горшке, а отец бросил ей резиновый мячик.

– Думаю, он пытался заставить меня расслабиться, чтобы я смогла сходить в туалет, – сказала Шерон.

– Вы полностью уверены в своей памяти? – спросила Кейт. – Скажем, как по-вашему, вы смогли бы определить, что происходило с вами на том или ином году обучения в школе?

– Думаю, временами память меня подводит, – признала Шерон. – Кое-какие периоды своей жизни я не помню.

Кейт какое-то время рассматривала анкету.

– Теперь давайте поговорим о преувеличенной реакции испуга, – сказала она. – Часто бывает, что если человек крепко спит и вдруг резко просыпается, это связано с каким-то воспоминанием, это значит, что наружу всплыло нечто, сильно поразившее, взволновавшее или испугавшее вас, или что-то в этом роде. Можно сказать, таким образом все ваше тело вспоминает, и такое иногда происходит спонтанно, просто ни с того ни с сего. Однако чаще всего, пытаясь соотнести все факты, человек начинает осознавать, что в его жизни был какой-то особенно ужасный период, который теперь вызывает нарушения сна.

Кейт несколько минут говорила о том, как важно хорошо высыпаться, и о негативных эффектах алкоголя и наркотиков на фазу быстрого сна. Затем она сказала:

– Когда из вашего подсознания выбирается что-то, чего вы не помните, и каким-то образом просачивается в сознание, это может показаться пугающим.

– Как же узнать, произошло ли нечто подобное? – спросила Шерон.

– Сама по себе преувеличенная реакция испуга уже означает, что что-то случилось, – ответила Кейт. – Поэтому вы, я полагаю, позволите мне обратиться к вашему прошлому. Но для начала мне необходимо завоевать ваше доверие, ведь все это немного пугает.

Чтобы заручиться доверием новой пациентки, Кейт рассказала о своем образовании (она закончила магистратуру по специальности клиническая психология) и о своем «нетрадиционном» подходе к психотерапии. В отличие от многих других психотерапевтов, объяснила Кейт своей новой клиентке, она верила в действенность «кратковременной терапии», но только за исключением двух случаев: работы с пациентами, зависимыми от каких-либо веществ, и с людьми, которые пережили «настоящую травму… с жертвами инцеста, изнасилования, с ветеранами войны во Вьетнаме или с людьми, которые подвергались физическому насилию или жестокому психологическому давлению».