Евгений Именитов - Человек 2050 [litres]

Сейчас модно говорить друг другу: хочешь изменить мир, начни с себя. К сожалению, многие начинают с себя, собой же и заканчивают. Без системной работы в обществе в целом ситуация не изменится.

Высокая дисциплина, духовность и образование, развитие мышления и памяти будут необходимы человеку не только для традиционной жизни и привычного для нас общения, к которым мы привыкли сейчас.

Более 50 лет назад в строго научно-практической статье М. Куни утверждал, что человек может передавать мысли на расстоянии. Значит, настанет тот день, когда люди смогут общаться таким образом.

Позволю себе процитировать М. Куни 36:

«Сейчас есть много ученых, сторонников мнения, что передача мыслей на расстоянии возможна. Одним из крупнейших исследователей в этой области является ленинградский профессор Л.Л. Васильев. Лично я, основываясь на большом количестве опытов и экспериментов, считаю, что передача мыслей на расстоянии возможна. Конечно, мысль в данном случае надо понимать как импульс, толчок, образ, чувство (страх, тревога – наиболее сильно!), ощущение.

Немало людей сталкивались с явлением так называемого „предчувствия“ факта. Точнее, возникает не „предчувствие“ факта (что очень важно!), а „предчувствие“ сообщения о факте, информация о факте, получаемая одновременно с совершившимся событием. Поясню на примере, который произошел со мной. В 1924 году я жил в Москве, в комнате с двумя художниками. В то время я учился во ВХУТЕМАСе. И вот однажды мне приснился сон: мою мать искусали крысы, и она находится буквально при смерти. Проснувшись, я рассказал своим товарищам этот сон. Не успели мы позавтракать, как я получил телеграмму: „Мама опасно больна, приезжай“.

На следующий день, когда я приехал в Витебск, где жила моя мать, я застал ее в очень тяжелом состоянии. Десять дней назад ее укусила крыса, началась гангрена, и консилиум врачей признал необходимым ампутацию ноги.

Впоследствии мне удалось с большой точностью восстановить все факты. 11 февраля крыса укусила мою мать за ногу. Укус был несильным и не вызывал никаких опасений. Через несколько дней началась гангрена. 20 февраля матери стало совсем плохо, температура поднялась до 40°. 21 февраля в 10 часов утра был консилиум. Несмотря на то, что надежда на благополучный исход операции была очень мала (у матери был диабет), врачи признали ампутацию необходимой. По отрывистым фразам мать поняла, что положение ее безнадежно (сильное потрясение!). В то время когда происходил консилиум в Витебске, 21 февраля в 10 часов утра я еще спал. Таким образом, как я уже говорил, информация поступила ко мне в момент наивысшего эмоционального переживания индуктора, то есть матери.

Занимаясь много лет гипнозом и демонстрируя его публично, я решил провести ряд экспериментов с передачей мыслей на расстоянии. Как я заметил, спящие хорошо воспринимают образную информацию, живо реагируют на все мои эмоции. И чем сильнее они у меня, тем ярче эффект у погруженного в гипнотический сон человека.

Вот один из примеров. Я беру в руку стакан с горячим чаем; спящие на мой вопрос, что они чувствуют, в большей или меньшей степени, так или иначе констатируют – тепло. Но стоит мне спичкой обжечь себе палец или уколоть себя булавкой, получив тем самым сильное болевое ощущение, как спящие (15–20 человек) почти все одновременно, не дожидаясь моего вопроса, вскрикивали как от боли.

Подобных опытов мною было проведено довольно много, в результате чего можно сделать вывод, что один человек может получить от другого (при известных благоприятных обстоятельствах) довольно ясную информацию посредством передачи мыслей или эмоций на расстоянии.

В этой связи хотелось бы остановиться вот на каком вопросе, который интересует меня уже давно.

Если представить себе, что человек может ощутить устремленный на него взгляд другого человека, то наиболее подходящими людьми для проведения экспериментов мне представляются люди, лишенные слуха и речи, глухонемые.

Для лучшего наблюдения я выехал в Геленджик, где находится санаторий для глухонемых. При перелете туда из Сочи вместе со мной в вертолете находились трое глухонемых. Двое мужчин сидели впереди, а женщина – рядом со мной, в конце вертолета. Стоило одному из сидящих впереди мужчин обернуться в нашу сторону, как женщина (она читала книгу) тотчас же поднимала голову. И наоборот: едва лишь женщина отрывалась от книги с явным намерением что-то сказать, как сидящие впереди то один, то другой оборачивались к ней.