Марк О’Коннелл - Искусственный интеллект и будущее человечества

Расширяющаяся пропасть между Золтаном и «старейшинами» стала главной темой обсуждений в автобусе. Сложилась весьма непростая ситуация, и, судя по всему, свою роль сыграл целый ряд отдельных факторов. В интервью сайту Vox Золтан выразил намерение в определенный момент перед выборами отказаться от своей кампании в пользу кандидата от Демократической партии. Хэнк Пеллиссьер, одним из первых поддержавший Золтана, сложил с себя полномочия секретаря Трансгуманистической партии в знак протеста против такого признания, которое, как он выразился, стало «последней каплей».

Отставка Хэнка еще больше разожгла пламя возмущения трансгуманистов, которые и так не были уверены в правильности кампании Золтана. Среди несогласных был Кристофер Бенек, пресвитерианский пастор во Флориде, один из самых известных христианских трансгуманистов, который до недавнего времени поддерживал Золтана на вселенских началах (преподобный Бенек в 2014 году удивил футуристов, публично предположив, что передовой искусственный интеллект следует посвящать в христианство, так как любую автономную форму интеллекта следует побуждать к «участию в искупительных целях Христа в мире»). В издании The Christian Post он высказал ряд возражений относительно «идеологической тирании» Золтана и его «своевольного самоназначения себя представителем всех трансгуманистов Соединенных Штатов» и, кроме того, охарактеризовал его кампанию как «попытку представить трансгуманизм атеистическим движением, открыто отвергающим традиционную религию и Бога».

Заявление Золтана на Facebook по окончании его президентской кампании о намерении создать «глобальную политическую партию, которая станет главным рупором, оказывающим влияние на мировое правительство», вызвало еще большие волнения. Золтан всегда был довольно красноречив относительно отмены национальных границ, но теперь, казалось, логика свободолюбия завела его, как это ни парадоксально, к каким-то авторитарным целям. Людей, прочитавших The Transhumanist Wager, было трудно чем-то удивить, но заявление Золтана привело к отчуждению практически всех его сторонников, кроме приверженцев экстремального технорационализма.

А потом была подписана петиция в знак отречения и от Золтана и его кампании, и от его Трансгуманистической партии «до тех пор, пока она будет подавлена авторитарным контролем, до тех пор, пока она будет отрицать разнообразие трансгуманистических точек зрения, и до тех пор, пока она будет разжигать враждебность по отношению к другим».

Все нарастающая склонность Золтана к публичному утверждению нелепых политических позиций была одним из основных факторов этого растущего несогласия. Например, весной 2014 года он опубликовал статью в технологическом разделе Motherboard на сайте журнала Vice, в которой утверждал, что 1,3 миллиарда долларов из бюджета Лос-Анджелеса, потраченных на обустройство улиц и подъездов пандусами и устройствами для инвалидов-колясочников, более разумно было бы вложить в развитие технологии роботизированного экзоскелета. «Пусть тротуары останутся в запущенном состоянии, – написал он, – вместо этого в нашу трансгуманистическую эру давайте работать над восстановлением людей с физическими недостатками, делать их тело мобильным и трудоспособным снова».

Когда я обсуждал это с ним, Золтан, казалось, искренне не понимал, почему людей с ограниченными возможностями так оскорбило его высказывание о том, что они нуждаются в «починке», а не дискриминация, которая отражалась в городской среде и в комментариях, подобных его собственным. В конце концов основная предпосылка трансгуманизма заключалась в том, что мы все нуждаемся в починке, в первую очередь в силу неполноценности наших человеческих тел (здесь я вспомнил о том, как Тим Кэннон сравнил себя с трансгендером в трансгуманистическом контексте, утверждая, что он оказался не в своем теле в силу наличия тела вообще).

Однако не смущенный фиаско с экзоскелетами для людей с ограниченными возможностями, при обсуждении плана администрации президента Обамы по принятию десяти тысяч беженцев Сирийской гражданской войны Золтан сделал изящное предложение по имплантации всем иммигрантам микрочипов. Такая процедура, по его словам, позволила бы правительству отслеживать перемещения беженцев, определять, не замышляют ли они организацию терактов, и «контролировать, вносят ли они свой вклад в развитие страны, платят ли налоги или, наоборот, создают напряженность». Он осознавал, в какой степени люди считали эту идею отвратительной, но, опять же, это совершенно его не беспокоило. На опасения по поводу такой пропаганды беспрецедентного вторжения правительства в жизнь и в человеческие тела он ответил, что «возможно, Большой Брат не так уж и страшен, если защищает нас от ИГИЛ» (кроме того, и сам Золтан имплантировал себе RFID-чип во время мероприятия по биохакингу, проведенного в начале его кампании, и эта процедура была гораздо менее болезненной, чем вы могли бы подумать). Когда беженцы будут признаны людьми, не представляющими угрозы для общественной безопасности, – после испытательного периода, скажем, в три года, – они, возможно, даже не захотят удалять микрочипы, учитывая, что скоро технологии позволят расплачиваться за кофе в Starbucks взмахом руки над чипсетом.