Франклин Фоер - Без своего мнения [Как Google, Facebook, Amazon и Apple лишают вас индивидуальности] [litres]

Одна из главных обязанностей компаний, в основе деятельности которых лежат данные, состоит в том, чтобы не использовать свои возможности во вред демократии. Государство не должно определять редакционную политику платформ, но необходимо добиться того, чтобы привратники информационного потока не могли подавлять критику в свой адрес; нужно настойчиво добиваться того, чтобы они предоставляли равный доступ всем источникам и точкам зрения. Я не отрицаю, что все это запутанный клубок сложных вопросов, который юристам будет сложно распутать. Тем не менее это вовсе не новый взгляд на обязанности государства. Именно этого требовал от него Верховный суд, даже когда его возглавляли судьи самых консервативных взглядов. В 1994 году Энтони Кеннеди говорил: «Обеспечить гражданам доступ ко всему спектру источников информации – одна из важнейших задач государства».

За короткое время мы ушли очень далеко от представлений судьи Кеннеди о государстве. Европейцы приняли знамя у Америки, хотя американцы предпочитают из-за этого над ними насмехаться. Да, европейцы часто не могли внятно объяснить, почему они столь враждебно относятся к технологическим компаниям и предпринимают разнообразные попытки блокировать их деятельность. Одна из причин состоит в том, что они далеко уклонились от собственной политической традиции и оказались на незнакомой территории.

В своей истории Европа традиционно покровительствовала картелям, гигантским корпорациям, близко связанным с государством. До недавнего времени континент мало интересовался преимуществами экономической децентрализации. Совсем несложно приписать их внезапной озабоченности американскими технологическими гигантами мотив собственной выгоды: желание защитить собственные фирмы от конкурентов из Америки.

Но прежде, чем Соединенные Штаты примутся порицать подход Брюсселя, им следует внимательно посмотреть в зеркало. На протяжении десятков лет американское государство превосходно справлялось с задачей сдерживания монстров от коммуникаций, давая возможность дышать новым технологиям и новым конкурентам. В первые годы республики почтовая служба монополизировала потоки информации. Но с приходом телеграфа правительство устояло перед соблазном контролировать новое средство связи, несмотря на то что у почты была масса возможностей поглотить его. Правительство разрешило жесткую конкуренцию частных фирм на определенное время, которое закончилось, как все подобные циклы, возникновением монополии Western Union. Политики тем не менее продолжали грозить расчленить Western Union, и эта угроза удержала компанию от того, чтобы войти в телефонию. В этой новой области появился свой доминирующий игрок, AT&T, но государство не дало ему расшириться и заняться еще и радио. Когда NBC установила свою монополию на радио, государство приказало ей разделиться на NBC и ABC. Администрация Никсона поощряла появление соперника «Большой Тройки» сетей, контролировавших все эфирное вещание, и способствовала появлению кабельного телевидения. Эта благородная, хотя временами далекая от совершенства история борьбы продолжается и в наше время. Дело, начатое администрацией Клинтона против корпорации Microsoft, было тихо прекращено администрацией Буша после 11 сентября, но тем не менее напугало программного гиганта в достаточной степени, чтобы в будущем она воздерживалась от своих порочных практик. Вместо того чтобы задушить Google в колыбели, на что сил у нее было вполне достаточно, Microsoft наблюдала ее старт с уважительного расстояния, боясь вновь попасть под прицел государственных инстанций.

Администрация по защите данных могла бы наследовать этой традиции. В отличие от Федеральной комиссии по торговле, которая оценивает слияния с точки зрения сохранения низких цен и экономической эффективности, новое агентство исходило бы из защиты частной жизни и свободного движения информации. Оно ставило бы ограничения монополиям, пытающимся распространить свое могущество на следующую эпоху, и тем самым оставляло бы открытую дверь для будущих претендентов. Имеет смысл вспомнить, что говорил об антимонопольной политике Брэндайс, и пусть его подход будет в некоторых моментах преждевременным, не следует ограничивать наше политическое воображение. Здоровье нашей демократии требует, чтобы мы воспринимали Facebook, Google, Amazon так же, как в свое время AT&T, IBM и Microsoft, и помнили о том, что побудило государство твердой рукой вести с ними войну и даже расчленять их на более мелкие компании, если обстоятельства (и закон) требовали жесткой реакции. Пускай мы последний раз применяли антимонопольные законы так решительно несколько поколений назад, нам следует в первую очередь помнить, что именно эти прецеденты создали условия, которые позволили возникнуть открытому, великолепно новому Интернету.