Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Когда человек испытывает страх, счастье, гнев, его эндокринные железы вырабатывают гормоны, влияющие только на его организм. Они варятся в собственном соку. Ускоряется сердцебиение, выделяется пот, человек корчит гримасы, кричит, плачет. Это его дело. Другие смотрят на него без сочувствия – и с сочувствием, если решение сочувствовать принял интеллект.

Когда испуган, счастлив или рассержен муравей, то гормоны циркулируют не только в его организме, но и выходят наружу и попадают в организм других. Благодаря ферогормонам, или феромонам, одновременно кричат или плачут миллионы особей. Невероятное, должно быть, ощущение – чувствовать чужие переживания и передавать другим свои…

Образование муравьев проходит в несколько этапов.

Первые десять дней большинство юнцов занято яйцекладущей маткой. Они за ней ухаживают, облизывают ее, ласкают. Она в ответ обрабатывает их своей питательной дезинфицирующей слюной.

С одиннадцатого по двадцатый день рабочие муравьи ухаживают за коконами.

С двадцать первого по тридцатый день они присматривают за младшими личинками и кормят их.

С тридцать первого по сороковой день они занимаются домашними делами и чистят ходы, продолжая ухаживать за маткой и за куколками.

Сороковой день – важная веха. Рабочие считаются уже достаточно опытными и получают право покидать муравейник.

С сорокового по пятидесятый день они пасут и доят тлей.

С пятидесятого до последнего дня своей жизни они могут заниматься самым захватывающим для обитателей муравейника делом – охотой и исследованием неведомых краев.

Примечание. С 11-го дня муравьев с половыми признаками перестают принуждать к работе. Они проводят время в основном в праздности, в своих отсеках, до самого брачного полета.

Люди проявляют интерес к муравьям, считая, что они сумели создать успешную тоталитарную систему. Да, со стороны кажется, что весь муравейник трудится, все повинуются, все готовы к самопожертвованию, все одинаковые. А у людей тоталитарные системы терпят неудачу…

Так что люди мечтают подражать общественным насекомым (не потому ли Наполеон взял своей эмблемой пчелу?). Феромоны, затопляющие муравейник глобальной информацией, – это нынешнее планетарное телевидение. Человек считает, что предлагая всем то, что он считает самым лучшим, он рано или поздно придет к созданию совершенного человечества.

Вот ведь бессмыслица!

Природа, как ни морщится г-н Дарвин, не эволюционирует в сторону превосходства лучших (каковы могли бы быть критерии?).

Природа черпает силу в многообразии. Ей нужны добрые и злые, сумасшедшие, отчаянные, спортсмены, лежачие больные, горбуны, бедняги с заячьей губой, весельчаки, хмыри, умники, болваны, эгоисты, щедрые, низенькие, дылды, черные, желтые, красно– и белокожие… Поклонники всех религий, всех философий, любого фанатизма, любой мудрости… Существует одна опасность: что какая-то категория будет истреблена другой.

У нас на глазах поля кукурузы, придуманной людьми и состоящей из близнецов лучшего початка (меньше всего нуждающегося в воде, с наивысшей устойчивостью к заморозкам, дающего лучшее зерно), гибнут от ерундовых болезней. А поля дикой кукурузы, где растут всевозможные разновидности со своими слабостями и аномалиями, всегда находят способы противостоять эпидемиям.

Природа не выносит единообразия и любит разносторонность. В этом, наверное, и состоит ее гениальность.

Какой была бы наша человеческая цивилизация, если бы она не избавилась от главных хищников – волков, львов, медведей, гиеновидных собак? Наверняка тревожной, постоянно балансирующей на грани гибели.

Римляне, желая пощекотать нервы в разгар возлияний, приказывали принести труп и поставить его вертикально, чтобы он простоял так до конца пира. Все гости видели материальное напоминание о бренности жизни. Но в наши дни человек раздавил, истребил, отправил в музеи чучела всех видов, способных его сожрать. Теперь наши единственные хищники – микробы.

Другое дело муравьиная цивилизация: она развилась в присутствии своих главных хищников. В результате этому насекомому постоянно грозит опасность. Оно знает, что преодолело только половину пути, ведь любой, даже самый глупый зверь может одним движением лапы уничтожить плод многих тысяч лет изощренного опыта.