Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Тем не менее когда-нибудь возникнет необходимость, чтобы о случившемся стало известно. Даже тайны, зарытые на огромную глубину, в конце концов выходят наружу. Время – худший их враг. Кем бы вы ни были, первым делом я вас приветствую. Когда вы станете читать написанное мной, я буду мертв уже минимум лет десять, а то и все сто. По крайней мере, я на это надеюсь.

Иногда я жалею, что мне стало ведомо это знание. Но я человек, и даже если сейчас видовая солидарность находится у меня на нижайшем уровне, я знаю, какие обязанности накладывает на меня сам факт рождения среди вас, людей.

Я обязан поведать свою историю.

Все истории похожи одна на другую, хотя бы немного. Начинаются с развития «спящего» персонажа. Он переживает кризис. Кризис побуждает его к действию. В зависимости от того, как он поступит, его ждет смерть или эволюция.

Первая история, которую я вам расскажу, – о нашей вселенной. Мы ведь живем внутри. Все, большое и малое, подчинено одним и тем же законам, связано одними и теми же узами взаимозависимости.

Например, вы, переворачивающий эту страницу, трете указательным пальцем бумагу. От этого трения возникает слабый нагрев. Слабый – но вполне реальный. Оно приводит к скачку электрона, покидающего свой атом и сталкивающегося с другой частицей.

Та частица становится ввиду этого события огромной «относительно» самой себя. Столкновение с электроном для нее – настоящее потрясение. Раньше она была инертной, пустой, холодной. Вы всего лишь перевернули страницу – вот и кризис. Частица пылает. Вы вызвали нечто, все последствия чего останутся для вас неведомы. Возможно, родились целые миры, населенные людьми, и эти люди освоят железо, провансальскую кухню и межзвездные вояжи. Они даже могут оказаться умнее нас. Их бы не было, если бы вы не взяли в руки эту книгу, если бы ваши пальцы не нагрели бумагу именно в этом месте.

Тем временем наша вселенная наверняка тоже угнездилась в уголке книжной странички, на подметке ботинка, в пене из пивной банки в какой-нибудь другой гигантской цивилизации.

Наше поколение не способно это узнать. Но мы знаем, что давным-давно вселенная или по крайней мере та ее частичка, что вмещает нашу цивилизацию, была пуста, холодна, черна, неподвижна. А потом кто-то или что-то спровоцировало кризис. Перевернули страницу, наступили на камень, сдули пену с пивной банки. Случилась та или иная травма. Наша частица проснулась. У нас, как известно, это был колоссальный Большой взрыв.

Каждую секунду в бесконечно большом, в бесконечно малом, в бесконечно далеком рождается, быть может, вселенная, подобно тому, как родилась наша более 15 млрд лет назад. Про другие ничего не известно. Но про свою мы знаем, что все началось со взрыва «мельчайшего» и «простейшего» атома – водорода.

Представьте внезапное пробуждение этого огромного пространства безмолвия от титанического сотрясения. Почему там, наверху, перевернули страницу? Почему сдули пену с пивной банки? Это неважно. Важно, что горит и взрывается водород. Беспросветное пространство пронзает вспышка. Неподвижность приходит в движение. Холодное нагревается. Безмолвное бурлит.

В первозданной жаровне водород превращается в гелий, чуть более сложный атом. Но из этого превращения уже можно вывести первое большое правило игры в нашей вселенной: нарастание сложности.

Это правило кажется очевидным. Но ничто не доказывает, что оно работает и в соседних вселенных. Там, возможно, нарастает тепло, плотность или, допустим, странность.

У нас тоже теплеет, твердеет, прибавляется странности, но это не первоначальный закон. Это все побочное. Наше корневое правило, то, вокруг которого организуются все остальные, состоит в неуклонном усложнении.

Когда 50 миллионов лет назад появились первые муравьи, от них требовалось одно – держаться вместе. Далекие потомки одинокой дикой осы тифииды, они не имели ни больших жвал, ни жала. Маленькие, хилые, зато себе на уме, они быстро смекнули, что есть смысл подражать термитам. Им требовалось единство.