Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Наше восприятие такое же ограниченное. Мы не замечаем ряд событий и явлений, потому что приучены к определенному взгляду на вещи и не можем от него отрешиться.

Мы знаем об особенной фазе нашего сна – парадоксальном сне. Он длится 15–20 минут, прерывается, возвращается на более продолжительное время спустя часа полтора. Почему этот отрезок сна получил такое название? По простой причине: разве не парадоксальна интенсивная нервная деятельность на самой глубокой стадии забытья?

Младенцы спят беспокойно из-за парадоксального сна (треть их сна нормальная, треть – легкий сон, треть – парадоксальный). В этой фазе дети часто потешно гримасничают, становясь похожими на взрослых, даже на старичков. На их рожицах меняют друг друга ярость, радость, грусть, страх, удивление, хотя эти чувства им еще, конечно, ни разу не приходилось испытывать. Можно подумать, что они тренируют мимику, которую освоят позже.

Во взрослой жизни фазы парадоксального сна неуклонно сокращаются и в конце концов составляют только десятую, а то и двадцатую часть от всей продолжительности забытья. Эти моменты часто воспринимаются как приятные, у мужчин они могут сопровождаться эрекцией. Похоже на то, что каждую ночь нам поступает некое послание.

Был проведен такой эксперимент: взрослого мужчину разбудили в разгар парадоксального сна и попросили рассказать, что именно ему в этот момент снится. Потом ему дали уснуть и снова разбудили в следующей фазе парадоксального сна. Оказалось, что истории разнятся, но имеют общее ядро. Происходит так, как если бы прерванный сон возобновлялся по-другому, но содержал то же самое послание.

Недавно у ученых возникла новая идея: что сон – способ забвения социального напряжения. Видя сны, мы избавляемся от того, что невольно узнали за минувший день и что противоречит нашим глубинным убеждениям.

Стирается все навязанное извне психологическое воздействие. Когда человек спит, полная манипуляция им невозможна. Сон – естественная помеха тоталитаризму.

В Центральной Америке, у индейцев майя, существовала обязательная официальная астрология. По дню рождения ребенка составлялся предположительный календарь. В нем рассказывалось обо всей его будущей жизни: когда он найдет работу, когда женится, когда с ним произойдет несчастный случай, когда он умрет. Это предсказание пели над колыбелью, человек выучивал его наизусть и сам потом напевал, чтобы знать, что и когда с ним случится.

Эта система функционировала неплохо, потому что астрологи майя старались, чтобы их пророчества сбывались. Если песенка подразумевала встречу с девушкой в определенный день, то эта встреча происходила, потому что в песенке-гороскопе девушки присутствовал такой же куплет. Так же и в делах: если согласно куплету в определенный день намечалась покупка дома, в песне продавца была заложена продажа в тот же самый день. Если на некую дату назначалась драка, ее участники заранее о ней уведомлялись.

Все шло как по маслу, система укреплялась сама по себе. Войны объявлялись заблаговременно и подробно описывались. Победители были заранее известны, астрологи уточняли количество раненых и убитых, которыми будет усеяно поле брани.

Если число трупов не совпадало с предсказанным, приходилось казнить пленных.

Как эти гороскопы-песни облегчали жизнь! Случайности исключались, никто не боялся завтрашнего дня. Астрологи освещали каждую конкретную жизнь от начала до конца. Каждый знал, куда его ведет жизненный путь; более того, знал, куда движутся другие.

Апофеозом предвидения было знание майя о… конце света. Он назначался на некий день Х века того, что называлось христианской эрой. Астрологи майя вычислили даже конкретный час. Накануне люди, не желая пережить катастрофу, подожгли свои города, перебили родных и покончили с собой. Немногочисленные уцелевшие бежали из пылающих городов и скитались по равнинам.

Но неверно считать эту цивилизацию делом рук наивных первобытных душ. Майя были знакомы ноль, колесо (они, правда, не прочувствовали потенциала этого открытия), они строили дороги; их 13-месячный календарь был точнее нашего.