Инга Каретникова - Как смотреть и понимать произведения искусств

Портреты, внешне кажущиеся просто обликом человека, запечатленным на полотне, часто содержат рассказ о человеческих переживаниях, о биографии, о прожитой жизни, которая «читается» по лицу героя. Такими предстают перед нами многие полотна знаменитых русских живописцев XIX века Брюллова, Кипренского, Перова.

Бывают и иные подходы к портретному жанру. Присмотримся к творчеству нашего современника, выдающегося советского живописца Мартироса Сарьяна. Люди в его портретах изображаются не в раздумье, не в том «биографическом» жанре, когда перед зрителем раскрывается жизнь человека. У Сарьяна поражает умение раскрыть основные черты характера, ведущие, действенные начала натуры. Сарьян как бы «возводит в степень» самое яркое в характере, подчеркивает неповторимое отличие данного человека.

Один из портретных героев Сарьяна, архитектор Александр Таманян* [4] Допущена ошибка либо в тексте, либо в подписи к репродукции. В тексте фамилия — Таманян, в подписи к репродукции — Гаманян — V_E. , изображен на фоне грандиозного городского пейзажа. Архитектор как бы сближается в представлении художника с гигантской птицей, с зорким орлом. Обостренные черты лица, огромные глаза — образ большой, впечатляющей силы. В нем нет многогранности психологической характеристики, это одно «сечение» человеческого характера, но главное, ведущее, наиболее интересное.

Несомненно, многие из свойств Сарьяна могут быть объяснены принадлежностью художника к советской школе изобразительного искусства: он ставит перед собой задачу раскрыть внутренний мир человека нашей эпохи, показать новый человеческий характер, сформировавшийся после Великой Октябрьской революции.

Подобную же задачу, правда, иными средствами, чем Сарьян, решал в своем портретном творчестве замечательный живописец Михаил Нестеров. Черты духовного облика советского человека, интеллигента нового качества, тесно связанного со всем народам, уверенного в своем деле, находящего в нем высший смысл жизни, вырисовываются в портретах Нестерова. Они проходят чередой — академик Павлов, хирург Юдин, живописцы братья Корины, скульптор Шадр, — и перед зрителем встают не только образы людей, встает эпоха, увиденная с не меньшей глубиной, чем если бы Нестеров писал сюжетные полотна.

Одна из последних и лучших работ Нестерова — портрет скульптора В. И. Мухиной. Художник представил Мухину в момент творчества, внимательно взглядывающейся в небольшую статуэтку бога северного ветра, как бы несущегося ей навстречу (это была часть эскиза к большой композиции, которую в тот период задумывала Вера Игнатьевна). Полны напряжения и волнения глаза скульптора, ее руки, движение, обращенное к ее новому творению, и само творение воспринимаются в неразрывной связи, их нельзя разделить в этот вдохновенный момент.

Издавна для портретистов представлял большой интерес жанр группового портрета. Выявление индивидуальных качеств каждого из портретируемых и нахождение связующего звена между ними — такова программа группового портрета.

Примером может быть работа художника Павла Корина «Портрет Кукрыниксов». Три знаменитых карикатуриста, составляющие коллектив «Кукрыниксы», изображены художником сидящими прямо перед зрителем. Они удивительно разные, и в каждом из них Корин подметил те отличительные черты, которые и позволили им, взаимно дополняя друг друга, долгие годы работать вместе. Проникнув в суть творческого метода этих художников, Корин изобразил их находящимися как бы на «линии огня», на «передовой» искусства. Не случайно он поместил за Кукрыниксами их плакаты военных лет, придающие всей картине напряженный, боевой характер.

Каждый крупный портретист приносит в искусство свой взгляд на человека, новое осмысление личности, живые варианты подхода к этому жанру. Художники знакомят нас с самыми разнообразными характерами, судьбами, темпераментами, заставляя пристальнее всматриваться в окружающих нас людей.

Живописцы-пейзажисты помогают нам глубже проникать в красоту природы. Вспомним всем известное большое полотно великого русского пейзажиста конца XIX века Исаака Ильича Левитана «Над вечным покоем».