Инга Каретникова - Как смотреть и понимать произведения искусств

Немаловажен для картины и ритм. В понятие его входят чередование и повторы различных элементов картины: направления движения фигур (ритм движения), расположение контурных линий (линейный ритм), цветовых пятен (цветовой ритм).

Примером глубоко выразительного ритмического построения может быть прославленное произведение великого живописца древней Руси Андрея Рублева — «Троица». Она отличается спокойной, уравновешенной, но вместе с тем лишенной монотонности композицией, удивительно благородной и нежной красочной гаммой. Ведущее в ней — рисунок. Он выразительно очерчивает фигуры трех ангелов, создает границу гладких плоскостей цвета. Линии рисунка связываются в узор драпировок одежд, очерчивают наклон антично-прекрасных голов ангелов, их крылья. Все составные части художественной формы ложатся в этот замечательный певучий рисунок. Казалось бы, это алтарный образ, отделенный от нас и пропастью времени и другим мировоззрением. Забыта давно притча о трех ангелах, пришедших однажды к старцу Аврааму, мы безразличны к богословским толкованиям «Троицы», все это отошло. Но осталось другое — магия рублевского искусства.

Нас охватывает тишина, окутавшая сцену. Наш взгляд движется по линиям, обрисовывающим фигуры ангелов, по плавному силуэту их склоненных голов, струящихся одежд. Ритм движения рук, поворотов лиц, тонких посохов звучит как мелодия народной песни. Религиозная картина становится поэмой о человеческом достоинстве, красоте и доброте.

На примере рублевской «Троицы» очевидно значение рисунка в картине. Слово «мелодичность», пожалуй, лучше всего отражает смысл воздействия рублевского рисунка. Линии в нем текут, то ограничивая цветовые плоскости, то обрисовывая контуры, и покоряют нас своей чистотой, ясностью, совершенством.

Рисунок остается во многих живописных произведениях важным слагаемым в создании их формы. Но, несомненно, что в большинстве живописных произведений он уступает первое место цвету.

Как слово для литературы или звуки для музыки, цвет — основное средство художественного языка живописи. Художник использует цвет не только для передачи одного из качеств предмета — его окраски. Цвет передает мысль художника, его чувства, его отношение к происходящему.

Общее цветовое решение картины, взаимосвязь всех цветовых элементов произведения и их выразительность, называется колоритом (от латинского слова color — цвет). Именно колорит раскрывает то, что может быть скорее прочувствованно, нежели названо словами. Им как бы выражается мера и глубина чувств.

Нельзя сказать, например, что красный цвет означает радость или горе, а желтый еще что-либо. Не может и не должно быть подобного словесного подстрочника, но несомненна роль цвета в эмоциональном и смысловом восприятии произведения живописи.

В знаменитой картине И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван. Ноябрь 1581» красный цвет ковра, соединяясь с цветом крови, становится одним из основных источников эмоционального воздействия картины. На минуту представим себе другой цвет ковра — и сразу нарушается волнующее ощущение пролитой крови.

Первая, изначальная задача цвета в произведении живописи — воссоздать жизненную окраску предметов в картине.

В работах голландских художников XVII века, так называемых «малых голландцев», блестяще проявлена прежде всего эта роль цвета. В них мы узнаем предметы обихода во всем цветовом многообразии их зримого облика. В небольшой картине Питера Класа «Завтрак» цветом передается поблескивающая глина кувшина, мерцающая на свету лоснящаяся селедка, хлеб с зарумянившейся корочкой, накрахмаленное полотно скатерти. Еле заметные переходы цвета, более высветленные места, создают ощущение бликов света. Цветом намечается также фактура предметов, то есть характер их поверхности. Фактуру предметов передает и мазок — способ наложения краски на холст.

Мелкие точки отрывисто положенной краски создают ощущение пористости глины, длинные мазки воспроизводят мягкость и шелковистость полотна.

Казалось бы, в картине каждый предмет претендует на полную самостоятельность, настолько исчерпывающе выражены его качества. Но вместе с тем мы ощущаем связь между предметами. Это достигается прежде всего единым золотисто-коричневым тоном натюрморта. Этот тон и позволил художнику объединить все предметы, найти связь между отдельными пятнами. Цепью тончайших переходов серебристо-серый цвет сближается с голубовато-белой скатертью и коричневатым кувшином. Цвета как бы срифмовываются друг с другом, и в этом гармония картины, ее единство.