Дмитрий Рождественский - Теория объектных отношений. Лекции (неизданные)

Человеческое Я – совокупность репрезентаций (представлений) Я и объектов.У каждого есть определенное представление об объектах окружающего мира и о себе самом в этом мире, который от этих объектов является отдельным и отличным. И вот из этой суммы представлений (или репрезентаций) себя и объектного мира и складывается то, что мы понимаем под человеческим Я. Я как совокупность внутренней представленности самого себя и интернализованных объектов.

Модель Гартманна имела для психоанализа большое значение при описании психических процессов на самых ранних стадиях развития. Структурная модель Фрейда имеет одно существенное ограничение – в ее рамках можно концептуализировать те выводы, которые касаются тех стадий развития, на которых эта структура уже дифференцирована, т. е. уже существует Я, Сверх-Я и Оно. Но эта структура присутствует у ребенка не сразу, она постепенно развивается. Поэтому для стадий недифференцированности естественно подходит модель Гартманна.

Школа М. Клайн, в отличие от эго-психологов, не занималась такими поверхностными вещами как представление об объекте, как репрезентация Я, как психические защиты и т. д. Она занималась исследованием наиболее глубинных слоев, что подлинно можно отнести к категории бессознательного. Она исследовала природу и психодинамику очень ранних младенческих архаических фантазий.Сторонники Клайн неоднократно упрекали сторонников Эго-психологии в том, что они обесценивают само понятие бессознательного, а тем самым – психоанализ. И сейчас еще можно услышать, что эго-психология психоанализом не является. Но это слишком упрощающий взгляд на Эго-психологию, поскольку тогда нам пришлось бы признать, что один из виднейших ее представителей – Отто Кернберг, автор развернутой теории наиболее тяжелых психопатологий и долгое время президент Международной психоаналитической Ассоциации, не является психоаналитиком. Сама Анна Фрейд замечала, что ценность исследуемого материала не всегда зависит от его глубинности.

Хотя с другой стороны, доля правды в этих претензиях к Эго-психологии есть. Психоанализ в США развивался преимущественно в ключе Эго-психологии и сейчас его часто упрекают в том, что американские аналитики, не будучи заинтересованными в подлинном психоанализе, в глубинном исследовании, видят благо для пациента в том, чтобы максимально приспособить его к обществу потребления.

Психоанализ получил совершенно особый путь развития в трудах и исследованиях Хайнца Когута, который основал Психологию cамости . Эта теория описывает развитие человеческой самости и неудачи эмпатийного понимания родителями потребностей ребенка. Техника Когута– одна из немногих, которые позволяют психоанализу работать с тяжелыми нарциссическими патологиями. Когут одним из первых сказал о необходимости удовлетворения в терапии наиболее архаичных и невербализуемых потребностей пациента, таких как потребность в отзеркаливании, в идеализации и в близнецовости, в схожести.

Именно из подхода Когута родилось одно из наиболее прогрессивных направлений психоанализа – интерсубъективный подход . За ним – будущее современного клинического ПА:

• Хайнц Когут. «Анализ самости», «Восстановление самости».

• Столороу Р. , Брандшафт Б. , Атвуд Дж. «Клинический психоанализ. Интерсубъективный подход».

Как одно из совершенно самостоятельных направлений можно назвать психосоматическую медицину, которая обязана своим возникновением теории объектных отношений, именно по той же причине, по какой именно благодаря теории объектных отношений стало возможным лечение актуальных неврозов. Неврастения и невроз страха, оказались мостиком, переброшенным от конверсионной истерии в сторону тяжелых телесных заболеваний.

Путь психосоматической медицины тоже весьма непростой, неслучайно я рассказал вам о конфликте между Фрейдом и фон Вайцзеккером. Этот конфликт имел продолжение: психосоматическая медицина должна была долгое время развиваться независимо от психоанализа. Поэтому когда в 1950-м году Франц Александер на парижском психиатрическом конгрессе доложил об опыте работы чикагского психоаналитического института с психосоматическими болезнями, доклад его вызвал крайне неоднозначную и очень бурную реакцию среди психоаналитиков. Более половины аудитории заявило, что это не имеет к психоанализу никакого отношения: Александер использует директивные и манипулятивные техники, допускает прикосновения к телу пациента и проч.