Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Итак, весь роман – это повествование от первого лица, но повествование, которое дробится, пишется от лица разных героев, хотя и одним рассказчиком, а также в разных жанрах и техниках. Поток сознания (часть 1) соседствует с устными и письменными показаниями, рассказами, разговорами, даже телефонными, сценариями, литературными мемуарами и рассказами о путешествиях, с обширными цитатами из Кьеркегора и постоянными ссылками на словари, c пересказами сериалов и телепередач. Кроме того, и это можно считать постоянным качеством Лоджа‐романиста – роман «Терапия» в значительной степени прочитывается сквозь литературную традицию. Кроме вышеназванных литературных образцов (Чосер и роман воспитания), мы также имеем в виду традицию плутовского романа. Эпизодичность и отточенная законченность каждой из историй второй части, которые оказываются связаны только сплошным образом главного героя, их явно плутовской характер, мотив путешествия, а также мотив приобретения жизненного опыта за счет потери цельности и невинности героя прекрасно подтверждают данный тезис.

Возвращаясь в финале романа в Лондон, герой обнаруживает, что его квартиру обокрали, оставили лишь компьютер со всеми записями, заметками и размышлениями, то есть то, что было бы в случае утраты невосполнимо. Рождение писателя – еще одна тема романа Д. Лоджа, о чем предупреждает читателей третий эпиграф: «Писательство – э то своего рода терапия» (Грэм Грин). Этот эпиграф вводит в текст целый ряд смыслов: признание социальной роли литературы, напоминание о великом предшественнике, которое многократно будет повторено в тексте (проблема католицизма в современном мире, своеобразная ирония, плутовские мотивы, также не чуждые Грину, проблема индивидуального выбора и индивидуальной ответственности каждого человека).

Создавая свой постпостмодернистский роман (по хронологии и терминологии М. Бредбери), Дэвид Лодж использует в тексте богатый арсенал жанровых и повествовательных моделей, включая достаточно привычные и узнаваемые формы в почти невообразимых комбинациях в текст ярко современного произведения, заявленного автором как итоговое – это итог многолетней эпохи правления консерваторов, итог большой и важной части жизни героя, итог века, итог развития прозы. Роман «Терапия» – это образец прозы «после Бахтина» (напомним, что книга Д. Лоджа «После Бахтина: статьи о художественной литературе. Критика» вышла в 1990 г.), вобравшей в себя многие тенденции развития романа нашего века, но само упоминание имени русского теоретика и историка литературы подчеркивает неразрывность традиции. Д. Лодж неоднократно использует в своих произведениях традиционные жанровые формы, но результат – «не кумулятивная общность на уровне проблематики, а генетическая и типологическая общность на уровне повествовательного инварианта, исполняющего роль своего рода стержня, на который способны нанизываться исторически изменчивые смысловые целекупности» [Косиков, с. 47]. Если, как указывает Г. В. Косиков, роман XIX–XX вв. «возникает на почве утратившего свое целостное единство бытия – бытия, распавшегося на “прозу” наличной действительности и “поэзию” сердца» [Там же, с. 45], то можно с полным основанием утверждать, что Табби Пассмор пытается восстановить это утраченное единство онтологическим и терапевтическим способами (см. определение по словарю Коллинза), стремясь к созданию новой художественной и материальной реальности – книги, чтобы вновь положить слово в начало всех начал.

Дэвид Лодж давно и прочно завоевал репутацию автора блестящих комических романов, что, конечно, не вступает в противоречие с их серьезной проблематикой. Его последний роман служит прекрасным тому подтверждением, это «хит‐парад всех его комических приемов», по отзыву обозревателя газеты Observer . Классическая комедия положений и ситуация обманутого ожидания, неоднократно использованная автором романа, – о сновные приемы создания комического эффекта на основе так называемого ситуативного юмора, но не в меньшей, если не в большей степени в романе присутствует юмор языковой, который у Д. Лоджа начинается, как правило, с заголовка.

Смысловая многозначность названия романа «Терапия», на которую прямо указывают эпиграфы (еще одна характерная для произведений Лоджа деталь), реализуется в тексте и в сугубо серьезном, и в комическом планах. Вообще признание того, что веселье и радость жизни – с ущественное качество бытия, – ч ерта, чрезвычайно характерная для Лоджа‐прозаика. Пафос комического служит скрепляющим элементом многопланового текста, его потеря может стать деструктивным началом. «Раньше ты заставлял меня много смеяться. Сейчас это прошло», – в от одна из основных претензий, которую высказывает герою романа его жена, уходя от него [Lodge, 1996, p. 178]. Юмор – э то серьезно. Комизм прозы Д. Лоджа дает возможность английским критикам называть его одним из лучших комических писателей послевоенной эпохи, делает его прозу привлекательной для читателей, и именно это качество позволяет автору создавать произведения полифонического звучания.