Нгуэн-Ким Май Тхи - Комично, как все химично! [Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется]

Выпускаемые человеком кишечные газы большей частью состоят из веществ без запаха, таких как водород, азот и СО 2, но среди вонючих, как выяснили ученые, самая большая доля приходится на сероводород (пахнет тухлыми яйцами), далее следовали метантиол (пахнет гнилыми овощами) и диметилсульфид (пахнет сладковато, но очень неприятно).

Ну и что дальше делать с этими знаниями? Вообще-то не каждое исследование непременно должно иметь практическую цель, оно оправдывает себя и без вопроса «что мне это дает». Самое главное в науке – лучше понять мир, а кишечные газы – как-никак часть этого мира.Однако это исследование на самом деле пошло еще дальше, и вот наконец мы подходим к собственно забавной его части.

Далее ученые проделали такой эксперимент: исследуемых одели в штаны из воздухонепроницаемого материала, для герметичности проклеенные защитной пленкой на верхней части бедра и тазобедренном суставе. Для проверки, не выходит ли из штанов газ, участников даже окунали в воду – как велосипедную шину перед тем, как залатать, – и следили, не запузырится ли где на воде газ. При этом подопытные были еще и обмотаны шлангами, чтобы можно было подконтрольно и без потерь выводить газ из штанов для анализа. А в штаны были вложены пенные подушки с нанесенным на поверхность активированным углем – он может абсорбировать содержащие сероводород молекулы. То есть это были подушки не для пуканья, а антипукальные! Так ученые тестировали, сколько вонючих молекул не пропустит из штанов наружу такое устройство с активированным углем, и насколько оно ослабит вонь. Были даже предусмотрены подушки-плацебо, на них активированный уголь был покрыт воздухонепроницаемым слоем пластика. Все с соблюдением методологии!

И что же выяснилось? Из штанов с подушками с активированным углем вони выходило меньше. Антипукальная подушка абсорбировала более 90 % сероводородосодержащих газов. Только вот следует отметить одну деталь – и сейчас будет самое, как мне кажется, смешное, – подушки были размером 43,5 х 38 х 2,5 см. То есть этакие солидные подушки под голову! Если на практике в антипукальные штаны должны быть вмонтированы крупногабаритные подушки, неудивительно, что такого устройства на рынке пока еще нет. Но вот таковы они, исследования. Между многообещающими результатами изысканий и возможностью применения на практике иногда пролегает огромная пропасть.

Самая вонючая, как считается, молекула в мире в природе, к счастью, не встречается. Эта маленькая молекула носит имя тиоацетон и выглядит довольно невинно.

Однако тиоацетон в этой форме получить совсем не просто. Можно произвести то, что называется тример, который в принципе будет состоять из трех молекул тиоацетона, соединенных в одну циклическую структуру. При подогреве тример расщепляется, и тогда можно высвободить тиоацетон.

Но оно нам надо? Первыми такой опыт проделали химики из Фрайбурга. Было это в 1889 году, и вот как они описали свои эксперименты:

«Как только свежеполученный результат реакции […] был при тщательном охлаждении дистиллирован водяным паром, очень скоро распространился запах, достигавший удаленных частей города вплоть до расстояния в ¾ километра. Жители соседствующих с лабораторией улиц жаловались на то, что пахучая субстанция вызывала у некоторых обмороки, тошноту и рвоту».

Что отличает истинного ученого? От жажды познаний его не отвратит даже самая дурная вонь. Прекратить опыты фрайбургских химиков вынудила лишь « буря протестов ». При этом они с самого начала не рассчитывали на какое-то практическое применение своих результатов (может, только как оружие?); для них это была просто молекула, которую исключительно сложно изолировать, и уже одного этого достаточно, чтобы попытаться! Наука – это поиск границ возможного.

Фрайбургские химики обеспечили раннее доказательство того, что химики-органики – самые чокнутые из химиков. По крайней мере, я так считаю. Зачастую они и работают больше других. Мой папа всей душой химик-органик, пусть даже он позднее перекинулся на химию полимеров. Так счастливо сложилось, что в своей докторской диссертации он занимался благовонными субстанциями, среди прочего – ароматом свежеиспеченных булочек. И, как любит рассказывать мама, приходя вечерами домой, благо ухал соответственно. Мой муж тоже органик, но от его докторской, когда он ее писал, мне было мало удовольствия. Рабочий стол Маттиаса стоял в лаборатории, отдельно расположенного офиса не было. У меня тоже не было отдельного офиса, но я сознательно выбрала для докторской работы как можно менее токсичную научную область. А Маттиас работал в лаборатории еще с пятью химиками-органиками, которые изо дня в день «варили» ядовитые субстанции и сидели в их испарениях. Хотя в лабораториях работают под большим и эффективным вытяжным колпаком, а хорошее техническое оснащение минимизирует контакт с химикатами, полностью защититься все-таки невозможно. У нас дома был отдельный ящик для грязной лабораторной одежды Маттиаса. После работы он прежде всего снимал это шмотье и сразу принимал душ – до этого я к нему даже не прикасалась. Почти каждый день, приходя домой, Маттиас вонял ОС. И если я даже дома чувствовала этот запах, что же был вынужден Маттиас целыми днями нюхать и чем дышать? Все это меня дико злило, я была недовольна всем: его шефом, всем Институтом органической химии и университетом. Ну как это можно, чтобы в такой стране, как Германия, докторанты-химики в некоторых институтах до сих пор не имели отдельных офисов?