Мария Бобылёва - Мы так говорим. Обидные слова и как их избежать [litres]

С темой секса тесно связана тема сексуального насилия. Например, под словом «изнасилование» каждый понимает свое. «В целом оно значит, что с человеком имели секс против его согласия. Но дальше начинается бездна, в том числе лингвистическая, – говорит психотерапевт Зара Арутюнян. – Если представить себе ось, на одном конце которой будет изнасилование, а на другом – информированное и добровольное согласие (когда человек заранее соглашается на какой-то набор сексуальных действий и при этом в любой момент может это согласие отозвать), то между этими крайностями ось будет наполнена огромным количеством вещей. Где проходит грань между сексуальным домогательством и изнасилованием? Там, где происходит секс с проникновением? А если человека связали и делали с ним все, кроме проникновения, это еще не изнасилование? А что такое сексуальное домогательство? Вроде бы это действие сексуального характера, на которое человек не соглашался. Но если женщина идет по улице и мужчины буквально раздевают ее взглядами – это сексуальное домогательство или нет? На мой взгляд – да. И есть словосочетание “сексуальное насилие” – под ним может таиться вообще что угодно».

Размытость определений не просто затрудняет понимание, но, что гораздо хуже, травматизирует переживших сексуальное насилие. Флешмоб «Я не боюсь сказать» показал, какое огромное количество женщин подвергались сексуальному насилию, но не изнасилованию, и годами считали, что раз именно «изнасилования» с ними не произошло, значит, и говорить не о чем, и молчали. Пока нет понятия, нет и явления. Поэтому для темы сексуального насилия очень важно использовать конкретные слова, чтобы обозначить проблему.

«Вообще, в теме секса полезно снизить пафос, а в теме насилия – наоборот, нагнетать его, – считает Татьяна Никонова. – Секс – это удовольствие, а сексуальное насилие – преступление. В идеале было бы вообще убрать корень “секс” из него, потому что ничего общего у этих вещей нет».

КОММЕНТАРИЙ

«Во-первых, представление об «активах» и «пассивах» в сексе отсылает к тюремно-патриархальному дискурсу. Во-вторых, в сексе включены и активны все участвующие, просто эта активность проявляется по-разному: кому-то в определенный момент нравится вести, кому-то – принимать. Но, в любом случае, каждый участник или участница секса вносят в него свой активный вклад, физический и эмоциональный»,

КОММЕНТАРИЙ

«По сути, не существует никакого вагинального оргазма, все оргазмы – от клитора. Просто клитором большинство называют головку клитора, видимую снаружи. На самом деле это лишь малая его часть: основное тело клитора находится внутри, и своими “отростками” как бы обнимает вагину изнутри – отсюда и фраза “вагинальный оргазм”»,

КОММЕНТАРИЙ

«В слове “влагалище” есть какой-то детерминизм – это что-то, куда нужно обязательно что-то вложить. Слово “вагина” намного лучше. Оно немного медицинское, но, по крайней мере, нейтральное. И его не надо путать со словом “вульва”, которое обозначает все, что снаружи вагины»,

КОММЕНТАРИЙ

Зависит от контекста. Иногда даже обычно корректные слова неверны. «Термин МСМ используется среди медиков, работников СПИД-центров и людей, занимающихся профилактикой ВИЧ. МСМ не равно геи. Гей – это сексуальная ориентация, а МСМ определяет только практику, то есть конкретное действие. Мужчина, имеющий (или имевший) секс с мужчиной, необязательно гей, он может считать себя кем угодно и быть кем угодно: бисексуалом, гетеросексуалом (“я экспериментирую”), трансгендерным человеком, жертвой насилия (например, в тюрьмах) и так далее. Сам по себе термин МСМ не носит никакого оценочного характера, он всего лишь определяет группу риска передачи ВИЧ – а мужчины, занимающиеся сексом с мужчинами, являются одной из групп риска»,