Дэвид Бирн - Как работает музыка

Он в ответ написал дополнительные слова для песни на португальском языке, но они были о Кармен Миранде. За пределами Бразилии большинство людей имеют представление о ней как о бразильянке с фруктовой корзинкой на голове, которая отправилась в Голливуд. Но Миранда на самом деле родилась в Португалии, и, таким образом, теперь у нас появилась лиссабонская (или хотя бы португальская) привязка. После участия Миранды в стольких пошлых голливудских фильмах некоторые начали пренебрежительно относиться к ней (раньше она была уважаемой и популярной певицей в Бразилии.) Соотечественники гордились ее успехами в Голливуде, но одновременно это вызывало у них сомнение и сбивало с толку. Кроме того, ее сценический наряд и даже большие головные уборы намекали на афробразильскую культуру – бразильцы оценили ее подражание женщинам кандомбле, афробразильской религии, – так что она представляла больше, чем просто самбу. В этих головных уборах крылась какая-то глубокомысленная хрень, на что Велозу косвенно намекал в своих текстах. Таким образом, мой текст об одной девушке и его отсылки к другой, сопоставляясь, как бы срослись. Мне редко удается с кем-то посотрудничать в работе над текстами – я склонен проводить собственную границу между словами и музыкой, но, возможно, из-за того, что мы пели на разных языках, это казалось естественным.

В 2005 году я начал в сотрудничестве с Норманом Куком, он же диджей Fatboy Slim, работать над музыкальным диско-проектом для театра о бывшей первой леди Филиппин Имельде Маркос. Поскольку замысел был основан на исторической фигуре, я решил попробовать то, чего не делал в течение очень долгого времени: начать процесс сочинения с написания слов. Исследуя характеры и период, я выделял примечательные и запоминающиеся пассажи, а затем собрал анекдоты, цитаты из выступлений и интервью. Я начал собирать из этих материалов потенциальные сцены и сюжетные точки, которые, соединившись в конечном итоге, рассказали бы историю. Все персонажи были реальными людьми, и их историям придавалась особая значимость в этом проекте, где каждый эпизод и соответствующая песня должны были содержать вполне конкретный посыл – приоритетность текста, таким образом, была оправдана.

Начиная писать песню, я раскладывал перед собой свои заметки по каждой сцене, к примеру, цитаты и устные показания Имельды Маркос и ее семьи, и просто пытался петь их, иногда под аккорды на гитаре, а иногда под грувы Кука. В своих записях я следил за множеством своеобразных, эмоционально нагруженных, аллитеративных, повторяющихся и оригинальных фраз, которые должны были произносить Имельда, ее муж Фердинанд и другие. Для автора песен эти вещи были просто находкой. Это уже без пяти минут слова для песни! Сам бы я не мог их выдумать, и, конечно же, они прекрасно отражали то, что люди думали и чувствовали – или, по крайней мере, то, в чем они хотели убедить весь мир. Имельда хотела, чтобы на ее могильной плите было начертано «Здесь лежит любовь» – вот вам и готовое название мюзикла. Эта надпись не только выражала убеждение, что Имельда бескорыстно делилась своей любовью с филиппинским народом и даже принесла себя ему в жертву, но и давала возможность заставить мою героиню задуматься о своей жизни и достижениях и добавить некоторые тонкие ответные реплики, которые она бросала своим недоброжелателям.

Другие люди также использовали подобные «заимствованные тексты». Например, Питер Селларс использовал показания в конгрессе в качестве исходного материала для либретто оперы Джона Адамса «Атомный доктор» о Роберте Оппенгеймере и бомбе. Использование такого рода исходного материала для текстов песен, казалось, освобождало меня (по крайней мере, в моем собственном сознании) от некоторой ответственности за то, что персонажи говорили или пели в этом произведении. Я мог использовать лирику более сентиментальную или банальную, чем то, что когда-либо позволял себе написать, и это было хорошо, потому что говорил персонаж, а не я. В песне “Here Lies Love” Имельда поет: «Самое главное – это любовь и красота», это буквальная цитата из ее речи. Если бы я пел такие строчки, люди подумали бы, что я иронизирую, но из уст персонажа они звучали правдиво. Я обнаружил, что то же самое относится и к музыке: музыкальные аллюзии – диско-ритмы или отсылка к творчеству Кенни Роджерса – и другие жанровые цитаты можно использовать, с их помощью персонажи выражали свои чувства, когда кто-то им предоставлял такую возможность. Кто бы не захотел «примерить» голос Шэрон Джонс, чтобы выразить чувство ошеломления, радости и восторга от первого посещения крупного танцевального клуба? В конце концов и мне эти слова казались более правдивыми, ведь кто-то действительно их сказал, и я не вкладывал придуманные слова в уста персонажей.