Сергей Павликов - Эволюционные и «революционные» изменения государственно-правовой формации

Думается, что мы не драматизируем ситуацию, ибо многие политики, исследователи занимают весьма самонадеянную и опасную позицию: «у нас есть свой план спасения России, в конце исполнения этого плана мы власть передадим народу России. И только потом будем заниматься вопросом, какой именно режим в стране лично нам больше подходит» [выд. авт.] [12] Мухин Ю.И. Код Ельцина. М.: Яуза, 2005. С. 85. . Однако актуальность обращения к указанным проблемам обусловлена и не только столь «наивными» призывами. Зачастую, даже юристу-профессионалу не так просто уяснить юридическую правомерность трансформации государства и права.

Классическим примером являются события осени 1993 г., когда имело место противоборство Президента и Парламента и обе стороны активно формировали новые правовые акты, формально – легитимными, но противоположные по содержанию. Кто же тогда представлял легитимное государство и творил «народное» право? В этом случае противоборствующие стороны ассоциировали себя с народом России, каждый лидер считал противника предателем интересов россиян, нарушителем норм Конституции. Сложность в том, что на паритетных началах не признавалась легитимность актов, соответственно, Верховного Совета или Президента России. Так, после появления Указа № 1400 «О роспуске Парламента» Р. Хасбулатов назвал произошедшее «классическим государственным переворотом [13] Иванов И. Анафема. СПб: Палея, 1995. С. 67. . Однако такую же оценку дает Б.Н. Ельцин действиям народных депутатов: «…Это была борьба против Президента, борьба за власть….Если говорить более точно – это была тщательно продуманная попытка переворота» [14] Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: ИД «Огонек», 1994. С.324. .

Действия какой стороны более соответствовали критериям «права», действующей Конституции и законодательству? Однозначного ответа нет до сих пор. Соответственно, возникает вопрос о том, не является ли более позитивным и безопасным путь более «мягкой» реформации государства и права и, в частности, путь реформ? На практике разграничить эти институты не так просто и иная «реформа» по своим последствиям (например, в России конца девяностых годов прошлого века – это фактическая смена государственно-правовой формации) сопоставима с «революцией». Как писал Б.Н. Ельцин, реформа – «это мучительное избавление от родовых травм, болезненное расставание с тяжкой наследственностью. Ничего, кроме боли, сама по себе реформа не несет» [15] Там же. Указ. Соч. С. 453–454. .

Безусловный интерес представляет для нас проблема разграничения сущности таких категорий как «государственный переворот», «революция», «заговор». Так, например, в июле 2014 г. Президент Российской Федерации в своем официальном заявлении отожествил цветные революции с государственным переворотом, отметим, что российский народ никогда не пойдет по революционному пути. Думается, что этот прогноз должен сбыться, мы надеемся, что современный социум осознает, чем чреваты революции, а ученый, практик, юрист уже никогда не станет обосновывать человеческие потери такими демагогическими рассуждениями: «оправдывают ли вообще последствия революции вызываемые ею жертвы? Вопрос телеологичен и потому бесплоден. С таким же правом можно, перед лицом трудностей и горестей личного существования, спросить: стоит ли вообще родиться на свет? Меланхолические размышления не мешали, однако, до сих пор людям ни рождать, ни рождаться» [16] Троцкий Л.Д. История русской революции. Т.2. М.: Терра, Республика, 1997. С. 310. .

Первоначально нам представляется необходимым обратить внимание на достаточную условность терминов «государственный переворот», «заговор», «восстание», «революция». К сожалению, многое здесь зависит не только от объективных факторов (развитие производительных сил, мнение большинства населения и т. п.), но от факторов субъективных, в том числе, от «удачливости» борющейся за власть группировки. Так, например, в случае если эта группа лиц получает власть, то предшествующие события провозглашаются «революцией», совершенной «во имя народа»; если ее действия пресекаются, то все ее лидеры привлекаются к юридической ответственности, а их действия получают, как правило, такую правовую оценку как попытка государственного переворота (государственный переворот).