Вардан Торосян - Эволюция стиля мышления в исследованиях Вселенной. От древнейших времен до конца ХХ века

Упрощенную схему, модель этого соотношения можно представить так. Даже ученый, максимально независимый в своем поиске, следовании своим научным интересам и симпатиям, в свободном выборе проблем и путей их решения отражает объективные потребности научного знания, логику развития науки, которые социокультурно обусловлены. Ложное впечатление независимости науки, ее целей и задач от социальной практики порождается как раз неявностью, незаметностью того, как общественные потребности улавливаются наукой 21 21 См.: Микулинский С. Р. Методологические вопросы историко-научного исследования. – В кн.: Проблемы истории и методологии научного познания. М., Наука, 1974, с. 33. .

И выбор области исследований, и выбор проблематики, даже максимально свободный от социального (экономического, политического и проч.) принуждения, производится из уже сложившегося, существующего социокультурного поля, более того, им в значительной степени формируются ориентиры научного поиска, его установки и нормы (о чем более обстоятельно речь пойдет впереди).

Таким образом, с одной стороны, ученый, как бы свободно он ни творил, связан с социокультурно предоставляемыми возможностями и социокультурно выдвигаемыми запросами, социокультурно сформировавшимися методологическими и ценностными ориентирами, нормами и установками. С другой стороны, в какой бы степени ни направлялись научные исследования социальным заказом, в какой бы степени ни влияли на них принятые научным сообществом парадигмальные установки, в них неизбежно сохраняется достаточная свобода научного поиска. Это не может не учитываться не только научными коллективами, но и учреждениями, разрабатывающими организацию науки, лолитику ее финансирования и т. д. Именно описанное выше соотношение должного (с точки зрения социальных функций науки, представлений научного сообщества и т. д.) и реально происходящего в науке осуществляет реализацию наукой, подобно живым организмам, моделей «потребного будущего» – ив социальном аспекте, и в чисто познавательном.

Рассмотрение науки как живого, развивающегося, динамичного образования в динамичном же социокультурном контексте позволяет давать объяснения любых периодов и любых сдвигов, самых удивительных поворотов, зигзагов з развитии науки. С позиций широкого социокультурного подхода стало впервые возможным объяснить такое важное явление, как институциализация положительной науки в конце XVII—начале XVIII вв., выглядевшее отходом от генеральной линии науки, ее идеалов, норм, социальных задач и т. д. Удалось установить, что на самом деле это явление оказалось естественноисторически созревшим результатом сочетания как внутринаучных, так и – экономических, политических и других факторов 22 22 Превосходно это исследовано, например, в следующих работах: Мотрошилова Н. В. Нормы науки и ориентации ученого. – В кн.: Идеалы и нормы научного исследования с. 91 – 119; W. Van den Daele. The Socinl Construction of Science: Institualisation and Definition of Positive Science in Latter Half of Seventeenth Century. In: The Social Production of Scientific Krowlede. Oordrechi-Boston. 1977, p. 27-54. .

Рассматривая развитие науки во взаимосвязи с социокультурным фоном соответствующей эпохи, удается рационально объяснить и нередко встречающееся сочетание противоречивых и даже, казалось бы, несовместимых линий и тенденций, подходов и тем в науке одного и того же периода или даже в творчестве одного и того же ученого. Так, смущенно замалчиваемая во многих учебниках и даже серьезных исследованиях по истории философии и науки неприязнь Ф. Бэкона, подлинного идеолога, организатора и проводника новой науки к таким явлениям научного духа, как теория Коперника, использование математики в естественно-научных исследованиях или изучение магнита, 23 23 См.: Schnelle Т., Baldamus W. Mystic Modern Science? Sociological Reflections on the Strange Survival of the Occult within the Rational Worldview. Zeilschrift fur Soziologie Jg. 7, Heft 3, August 1978, p.p. 251-266. не только перестает выглядеть необъяснимым рецидивом ретроградства или причудами светского баловня, но предстает как обусловленная контекстом эпохи позиция, тем более активная, непримиримая и последовательная, чем более активно и последовательно развивались направленные против всякой схоластики и любых рецидивов мистики методологические требования эмпирической науки, обосновываемые в «Новом Органоне». Только при учете всего социокультурного контекста возможно следование тому важному и справедливому положению, что в «философии науки мы нуждаемся в теории, которая объясняет путь продвижения путаных и противоречивых мыслей ученого без попыток их очищения от путаницы» 24 24 Lindholm L. Is Realistic History of Science possible? A Hidden Inadequacy in History of Science. In: Boston Studies in the Philosophy of Science. Vol. 67, p. 183-184. . Эта установка одинаково актуальна и для понимания современной науки (характерный пример – становление и развитие, вплоть до сегодняшнего дня, квантовой механики), и для исследования ее далекой истории. Очень плодотворным указанный подход является при возвращении к хрестоматийному примеру путаной и противоречивой эволюции взглядов И. Ньютона. Обнаруживается, что многие из «эзотерических» идей мировоззрения И. Ньютона, нашедшие место в написанном на склоне лет «Апокалипсисе», сопровождали и даже питали научные изыскания И. Ньютона на всем протяжении его жизни 25 25 См.: Mc Guire E., Rattansi P. M. Newton and the Pipes of Pan. Notes and Records of the Royal Society. Vol. 21 (1966), p. 108. . В частности, они сыграли значительную роль в выработке идеи всемирного тяготения, которая, с точки зрения многих его современников, в том числе Р. Гука, настойчиво оспаривавшего приоритет И. Ньютона, была выдвинута спекулятивным образом. Противоречивое переплетение ведущих линий научного творчества И. Ньютона перестает выглядеть нелепым и необъяснимым с позиций подхода, учитывающего весь социокультурный фон, который питал мировоззрение И. Ньютона, особенности его воспитания, научной деятельности, через которые этот фон преломлялся. Столь же естественно предстают с позиций социокультурного подхода феномены средневековой культуры, в которой противоречивые духовные течения сплетены особенно причудливо (например, в иатрохимии, алхимии, астрологии, в разделяемых черной и белой, «естественной» магии и даже в средневековой логике) 26 26 См.: напр., Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979; Соколов В. В. Средневековая философия. М.. 1979. .