Эрик Лор - Российское гражданство - от империи к Советскому Союзу

Однако уничтожение концессий не означало конца иностранного участия в советской экономике. Чтобы приобрести технические навыки, советское руководство вместо концессий обратилось к стратегии заключения «соглашений о технической помощи» (СТП). Обычно это были договоры о консультациях, подразумевавшие, что фирма или частное лицо предоставляют консультации и услуги в обмен на денежные выплаты. Для обеих сторон это было сопряжено с гораздо меньшим риском и позволяло приобрести необходимые технические навыки без политических проблем, связанных с иностранной собственностью. По таким контрактам тысячи инженеров и квалифицированных работников приехали в Советский Союз и внесли свой вклад в индустриализацию. Властям они обошлись гораздо дороже – ведь пришлось высоко оплачивать их услуги в иностранной валюте, которой отчаянно не хватало. Это резко отличалось от концессий, напротив, ввозивших в страну капитал и инвестиции из-за границы. Экономисты утверждали, что СТП были для экономики гораздо менее благотворны в том, что касалось предпринимательства, навыков управления, эффективности и способности отвечать на вызовы глобального рынка. Так это или нет, но СТП и все, с ними связанное, было преходящим, условным и легко поддавалось отмене. На тех, кто работал по СТП, специальные правила упрощенной выдачи виз и предоставления особой защиты, действовавшие в отношении сотрудников концессий, уже не распространялись. Стоимость оказалась существенным препятствием на пути широкомасштабного распространения СТП, даже в 1930-х годах, когда на мировом рынке рабочей силы квалифицированные рабочие были дешевы и доступны ввиду Великой депрессии [685]. Распространению СТП препятствовало и расширение полицейского надзора и контроля над иностранцами, а также дальнейшее ослабление их государственной защиты. С уничтожением концессий и победой изоляционистского проекта индустриализации плодотворный союз модернизации и политики гражданства, существовавший с 1860-х годов и до 1914 года, был решительно и окончательно расторгнут.

В период с 1926 по 1930 год граница гражданства практически во всех отношениях сделалась более прочной и непроницаемой. Иммигрировать или эмигрировать, натурализоваться или денатурализоваться стало гораздо тяжелее. Существовало несколько причин обращения к ограничительной политике: ксенофобия, помешанность на безопасности, идеологический пыл и всепоглощающее желание предотвратить растрату твердой валюты, драгоценных металлов и других ценностей в результате незаконного экспорта [686]. Возраставшее в период нагнетания военной истерии могущество ОГПУ имело своим непосредственным результатом более строгую охрану границ при решении любых вопросов, связанных с гражданством. Например, в одном из архивных дел содержится множество запросов НКВД (организации, не склонной принимать либеральные решения по отдельным случаям) в ОГПУ о том, почему оно наложило вето на индивидуальные ходатайства советских граждан о выдаче иностранных паспортов, и столько же лаконичных ответов вроде «отказано по политическим причинам» или «отказано местным ОГПУ». Чиновники НКВД постоянно жаловались на волокиту в ОГПУ при рассмотрении подобных случаев [687].

Некоторые из старейших законов российской имперской традиции гражданства запрещали иммиграцию иезуитов, раввинов и ряда мусульманских духовных лиц. Декрет от 2 октября 1926 года возродил эти ограничения и расширил их, наложив запрет на въезд любых представителей иностранного духовенства [688]. Закон о консульской деятельности от 8 января того же года дал консулам право лишать гражданства тех лиц, которые не отвечали на их призывы вернуться в Советский Союз для прохождения военной службы или исполнения какого-либо иного требования. Декрет от 31 октября 1924 года наделил суды полномочиями использовать денатурализацию in absentia и изгнание как наказание за уголовные преступления. В конце 1920-х годов эта мера применялась все чаще [689].

Чтобы обеспечить руководящими указаниями консульские учреждения за рубежом, НКИД в декабре 1928 года кодифицировал свои правила, регламентирующие въезд в Советский Союз и выезд из него, как для советских граждан, так и для иностранцев. Новые правила в отношении обоих типов перемещения через границу были значительно строже, особенно для советских граждан, пытавшихся покинуть страну. Одну из более крупных категорий потенциальных реэмигрантов составляли члены семей, желавшие воссоединиться со своими родственниками. Однако правила 1928 года демонстрировали враждебность к воссоединению семей – даже в простом случае родителей и детей, желавших вернуться в Советский Союз, чтобы воссоединиться с ближайшими родственниками (это позволялось, лишь если дети были в возрасте тринадцати лет или младше).