Эрик Лор - Российское гражданство - от империи к Советскому Союзу

В действительности начиная с XVI века иностранцы являлись ключевым фактором модернизации Московского государства. Особенно важна была роль проживавших здесь иностранных наемных офицеров и солдат – во введении пороха и организации «полков нового строя». С 1640–1670-х годов число иностранных офицеров в России составляло от 4000 до 7000 человек [29]. С международной торговли, в большинстве своем осуществлявшейся проживавшими в Московии иностранцами, в XVI веке уплачивалась значительная часть поступавших в казну налогов [30]. Более того, иностранцы играли очень заметную роль в строительстве российских фабрик, разработке рудников, развитии металлургии, создании оружейных заводов и других промышленных объектов [31].

Несмотря на ключевую роль иностранцев в военной и экономической модернизации, Московия держала их на почтительном расстоянии. Орленко утверждает, что церковная иерархия была наиболее влиятельным институтом, настаивавшим на введении ограничений, которые накладывались на иностранцев и были призваны охранять православие от ересей и зарубежных конкурентов. Иностранцы, не исповедовавшие православие, не могли войти в церковь, вступить в брак с православным жителем России и не имели возможности стать частью формальной элиты страны [32].

Российские купцы нередко объединялись, чтобы выступить против конкурентов-иностранцев. Беспокойство российского купечества было одной из причин усиливавшегося шквала ограничений, с которыми сталкивались иноземцы. Это и ограничение на продажу определенных видов товаров, и запрет на владение крепостными или холопами, и ограничение права торговать с другими иностранцами, и суровые ограничения, определяющие места возможного расселения и ведения торговли, и запрет на розничную торговлю (иностранцы могли продавать или покупать товар лишь оптом), а самое главное – гораздо более высокие налоги. Разница в налоговых ставках резко выросла в последней половине XVIII века [33]. Однако противостояние российских и иностранных купцов вовсе не было повсеместным и постоянным. Хотя соперничество и приводило к неприятию иностранцев, у многих российских купцов сложились тесные торговые и коммерческие связи с ними, постепенно обретавшие культурное, политическое и личное значение. Так что российские купцы могли одновременно содействовать и ограничениям, и открытости [34].

Царь обладал огромной личной властью над иностранцами и их деятельностью. Его дозволение было необходимо в каждом отдельном случае поступления иностранца на службу, открытия им предприятия, въезда в пределы царства или выезда за них. Вместе с тем ко второй половине XVII века царь гораздо чаще использовал эту власть для защиты иностранцев в Московии и содействия им, чем для наложения на них каких-либо ограничений [35].

Иностранцам часто предписывалось жить в особых «иностранных слободах» за пределами города и носить особую одежду. Они посещали свои собственные церкви и жили, пользуясь иными правами и исполняя иные обязанности, чем те, которые имело русское городское население. Формальный статус подданства был лишь одним из списка социальных, религиозных, культурных, лингвистических и других факторов, отделяющих иностранцев от русских; натурализация не могла автоматически устранить эти различия.

Напротив, процесс обращения в православие был в гораздо большей степени практически и символически связан с обретением своего места в государстве и обществе. После обращения иноземец, как правило, покидал иностранную слободу, начинал носить русские одежды, приобретал большую часть прав и обязанностей русского человека такого же социального положения. Например, власти в значительной мере принуждали к обращению военнопленных, временами делая принятие православия условием освобождения из плена, но затем используя православную веру новообращенного как основание для удержания его на царской службе. В XVII веке это стало причиной множества дипломатических конфликтов [36]. Московиты всех рангов считали православную веру гораздо более важным знаком принадлежности к российским подданным, чем формальное принесение клятвы царю [37]. В. М. Гессен, один из ведущих экспертов по истории натурализации в России, заявлял, что «натурализация праву Московской эпохи совершенно неизвестна. Как некогда в Византии, и в Москве принятие православия является для иностранца единственным способом вступления в русское подданство. Принадлежность к русской церкви отождествляется с принадлежностью к русскому государству» [38]. Московия поощряла обращение в православие, предлагая военным продвижение по службе, увеличивая жалованье и вводя другие привилегии для иностранцев на иного рода государственной службе [39]. В принципе, даровать земли и крепостных можно было лишь человеку православному или обращенному в православие, хотя потребности иностранцев и недостаток денег для оплаты их службы, по-видимому, приводили ко множеству исключений из этого общего правила [40].