Роберт Сапольски - Записки примата - Необычайная жизнь ученого среди павианов

Споры не стихают, спасая приматологов от безработицы. Какие бы причины ни руководили Навуходоносором, киднеппер он был закоренелый. Стоило высокоранговому самцу появиться поблизости — Навуходоносор мгновенно срывался с места и начинал гонять и избивать подвернувшуюся под руку самку, пока не вырывал детеныша у визжащей матери. Однако можете быть уверены: он никогда не проворачивал такого с детенышем высокоранговой Деворы. Зато презренная Мариам — совсем другое дело, уж ее-то дочь вырвать у визжащей матери он всегда умел. Однажды случилось неминуемое: вырывая дочь, Навуходоносор сломал ей руку. Против него поднялось все стадо, его окружили и принялись гонять по полю, преподав ему урок, который он, впрочем, вряд ли запомнил. Однако вред уже был причинен, дочь Мариам на всю жизнь осталась калекой.

Глядя в прошлое, могу сказать, что самым непростительным для меня деянием Навудохоносора было то, что он сделал с Вирсавией. О, к ней я пылал истинной страстью, если вы этого еще не заметили. У нее был восхитительный снежно-белый кончик хвоста — таких я больше у павианов не видел. Изящная и сдержанная, как Ингрид Бергман, она не очень заботилась о своей дочери Ревекке, общалась по большей части с Деворой, любила плоды молочая и всегда пыталась вести стадо к молочайным деревьям. Да уж, личность не так чтобы яркая. Но ах, кончик хвоста!.. Погибла она в результате социального взаимодействия, традиционного для павианов. Когда жизнь у них не задается, первая же мысль — найти кого-нибудь, на ком можно отыграться. Самец проигрывает битву, разворачивается и пускается за кем-нибудь из молодых, тот бросается на взрослую самку, она дает тумака подвернувшемуся юнцу, тот пинает мелкого детеныша — и все это секунд за пятнадцать. Термин для этого — «косвенная агрессия», и процент агрессивных проявлений среди павианов, когда некто недовольный вымещает злобу на невинном члене стада, — просто невероятный. Спросите хотя бы у вечно избиваемых Иова или Вениамина. Навуходоносор на этот раз донимал Руфь и ее сына Авдия; Иисус Навин, предположительно отец Авдия, пришел им на помощь. Грянул поединок с Навуходоносором, противники неоднократно бросались друг на друга, норовя порвать клыками, в конце концов стремительный, вступающий в пору зрелости Иисус Навин победил. Навуходоносор пустился прочь, отчаянно желая сорвать зло на ком-нибудь слабом. Он кинулся на завизжавшего Иова, погнался за каким-то юнцом и напоследок вонзил клыки в бок Вирсавии, которая прыжком пыталась убраться с его дороги. Типичная косвенная агрессия, пусть и в обостренном виде, но чего еще ждать от Навуходоносора? Только вот на этот раз укус загноился. То ли у Вирсавии оказалась слабая иммунная система, то ли виновата была чудовищно зловонная пасть Навуходоносора. У Вирсавии пошло заражение, и через две недели она умерла в муках.

Социобиологию часто упрекают за подобные макиавеллиевские объяснения, которые она дает для некоторых наиболее проблемных типов социального поведения. А также за гипотезу, что некоторые из этих чудовищных действий в высшей степени полезны для тех, кто наловчился их применять. Не всегда замечают, что социобиология предлагает столь же обоснованные (или столь же необоснованные) объяснения и для самых бескорыстных, альтруистических, доброжелательных типов поведения и демонстрирует те обстоятельства, при которых эти поведенческие стратегии становятся выгодны. И все же никакие аспекты этой науки на данном этапе не могут даже отдаленно объяснить индивидуальные различия: отчего Исаак выбирает стратегию, которую мы признаем «достойной», а Навуходоносор предпочитает манеру злобную и гадкую? Теперь, когда я уже подкованный ученый, могу лишь заключить, что Навуходоносор был сволочью на некоем глубинном уровне. И в 1980 году все стадо от души со мной согласилось бы.

А как же Урия — молодой монстр, наследник Соломонова трона, победитель непобедимого? На роль альфы он не годился, долгое царствование ему не грозило. После ухода Соломона Урия некоторое время продержался у власти, но должность была ему явно не по плечу. И когда из пустыни явился Саул — Урии не оставалось шансов.

Саул был в стаде с 1977 года. Его появление было заурядным. Еще не войдя в пору зрелости, он жил в соседнем стаде, и однажды оба стада встретились у реки. По обыкновению все вопили, вытягивали шеи, мерились взглядами, потом все устали и вернулись к своим занятиям. Однако дело не обошлось без волшебства. Бупси заметила прекрасного Саула. Саул заметил изящную Бупси и дернул бровями в ее адрес — у павианов это значит примерно то же, что и у остальных приматов вроде нас. Бупси подскочила к берегу и выставила Саулу зад. Счастливый Саул перебрался через реку. Бупси отбежала шагов на десять и вновь выставила зад. Саул еще приблизился. Бупси опять отбежала — и так мало-помалу привела Саула в стадо. Он остался насовсем и больше не уходил; правда, не могу не добавить, что особо устойчивых отношений у них с Бупси не сложилось.