А. Степанов - Число и культура

Теперь накоплено достаточно информации, чтобы более квалифицированно подойти к вопросу об общей ансамблевой архитектуре Европы, о складывающихся контурах будущего ЕС. Возвратимся к реестру ансамблей. На западе: германский, романский, Скандинавия, Бенилюкс, а также британский "квазиансамбль", лишь наполовину (по списочному составу) принадлежащий Европе и обеспечивающий своеобразную "полуоткрытость" ЕС на Западе. На востоке: Балтия, Вышеградский ансамбль, юго-восточный, югославский и лишь отчасти европейский по своему характеру исламский ("отчасти" относится не только к географии,(58) но и к цивилизационно-культурному фактору, к принятым в данном регионе нормам политических отношений). Несмотря на то, что в каждой из половин Европы формально по пять элементов, один из них обладает отчетливой спецификой "полу", принимая на себя роль, так сказать, медиатора в контактах с Северной Америкой, НАФТА, с одной стороны, и еще неотструктурированным, неустоявшимся исламским миром, его будущими коалициями, с другой. Я не хочу сказать, что по отношению к обоим географически крайним полюсам-ансамблям уместно применить категорию "остальных" (ведь Британия, не будем забывать, – одна из вершин "большой европейской четверки"), но изобрести сходный термин было бы, вероятно, уместно.

В качестве репрезентирующего понятия можно было бы условно – только для данного контекста – использовать слово "тень", учитывая, что через посредство британского ансамбля на ЕС как бы отбрасывается "тень" Северной Америки, а через исламский ансамбль – "тень" большого мусульманского мира (разумеется, и наоборот). В неменьшей мере подошло бы название, скажем, "сустав", или "шарнир", поскольку два упомянутых ансамбля подобны своеобразным гибким сочленениям ЕС с соответствующими смежными блоками: формирующимся североамериканским и, в более отдаленной перспективе, исламским. В сходных ситуациях нередко выступает термин "медиатор", но мы предпочитаем от него отказаться, т.к. иначе пришлось бы прибегать к дополнительным разъяснениям: да, британский ансамбль играет роль "посредника", медиатора в отношениях между ЕС и Северной Америкой, исламский – между ЕС и исламским миром, но в известном смысле и вся Восточная Европа, совокупность ее четырех ансамблей (прибалтийского, Вышеградского, юго-восточного, югославского) суть медиатор между ЕС и СНГ. Тогда мы были бы вынуждены проводить дифференцирующую границу между медиаторами разных сортов. В нашем случае, возможно, уместее применить не менее распространенное и более нейтральное понятие "лимитроф", учитывая, что два интересующих нас ансамбля представляют собой воплощенную, субстантивированную функцию пограничности. Тогда два региональных ансамбля: британский и исламский, – в дальнейшем будут выступать под именем ансамблей-лимитрофов.

Если сказанное кажется убедительным, то пришла пора собирать урожай. Европа отчетливо делится на две части: Западную и Восточную (Центральную). Первая – преимущественный, за считанными исключениями, ареал германских и романских народов, бастион геополитического Запада и, если пользоваться категориями мир-системного анализа, принадлежит ядру капиталистической мир-системы, КМС. Вторая – зона славян, греков, угров, румын, в последние века находившихся в колониальной зависимости от соседствующих великих империй; эта зона более удалена от мировых финансовых и экономических центров и ныне стоит на более низкой ступени модернизации, относится к полупериферии КМС. Каждая из двух частей включает в свой состав четыре легитимных региональных ансамбля и один лимитрофный, т.е. может быть описана формулой "четыре плюс лимитроф". Формула Европы в целом предстает в следующем виде:

лимитроф + четыре ¦ четыре + лимитроф

В итоге общая европейская структура оказывается в логико-числовом отношении зеркально-симметричной (хотя в экономическом плане в настоящий момент наличествует градиент: от более высокого уровня жизни на Западе к более скромному на Востоке; о полной симметрии речь, разумеется, не идет).

Обратим внимание на один частный, но немаловажный момент. В той мере, в какой мы рассматриваем европейскую систему, ее западную и восточную половины в качестве "самодовлеющих", семантически относительно замкнутых единиц, их ансамблевое строение предстает строго кватерниорным, как и предписывается теоретической моделью. Однако в действительности современная Европа – не замкнутая, а открытая система, и это обстоятельство находит отражение в ее архитектуре: функция открытости субстантивируется в дополнительных, лимитрофных, звеньях, чья роль – быть преимущественным носителем связи ЕС со смежными блоками. Складывающаяся Европа интериоризирует, включает в свои рамки не только собственное "ядро", но и "оболочку", оказываясь Европой не только "an sich", но и "f?r sich". Физик в сходной ситуации мог бы вспомнить о феномене "присоединенной массы", лингвист – о приращении тезаврического значения слова или предложения благодаря контексту.