Юрий Чумаков - Пушкин. Тютчев - Опыт имманентных рассмотрений

Лотман Ю. Идейная структура «Капитанской дочки» // Пушкинский сборник. Псков, 1962.

А. А. Ахматова приводит эти стихи (указ. соч.) в аналогичном смысле. Параллель к тому же отчетливей показывает, что образ Доны Анны осложнен мотивом «Матроны Эфесской» (Кржевский Б. А. Указ. соч. С. 213).

Маймин Е. А. Дружеская переписка Пушкина с точки зрения стилистики // Пушкинский сборник. Псков, 1962. C. 80.

См.: Зенгер Т. Г. (Цявловская). А. С. Пушкин – три письма к неизвестной // Звенья. II. М.; Л., 1933; Неизданные заметки Анны Ахматовой о Пушкине // Вопр. литературы. 1970. № 1.

Этим, кстати, подсказывается, что в день последней встречи с Дон Гуаном Дона Анна уже не приезжала «на мужнину гробницу». Тем понятнее гнев Командора и его страшный приход.

Соотнесенность разомкнутого и замкнутого пространства – один из важных композиционных приемов в лирике Пушкина («Зимний вечер», «Зимнее утро», «Зима. Что делать нам в деревне…» и мн. др.) – применяется здесь и в лирической драме. Чередование «пространств» – семантическое наведение на тесноту могилы, которое, однако, осложняется тем, что разомкнутое пространство как раз и есть кладбище (ср. «зев могильной пропасти» в «Осени»). Интересны также контрастные жесты второй и третьей сцен: из замкнутости в разомкнутость («Приди, открой балкон») и наоборот («Решетка заперта»).

«Первая и третья мужские сцены, вторая и четвертая – женские (любовные) – как бы две мужские и две женские рифмы», – писал И. Д. Ермаков в 1923 году (Указ. соч. С. 112, примеч.).

Пушкин вряд ли мог пренебречь столь лапидарной возможностью композиционно-смыслового сцепления. О том, что Дон Карлос – брат Командора, прямо не говорится, но «надо же что-то оставить и на догадку читателя» (Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина. С. 646). В крайнем случае «Дон Карлос, если не брат командора по крови, то брат его по духу» – (А. Г. Гукасова. Болдинский период в творчестве Пушкина. С. 17.).

Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина. С. 647.

Городецкий Б. П. Указ. соч. С. 289–290.

См., например: Кржевский Б. А. Указ. соч. С. 214; Устюжанин Д. Л. Указ. соч. С. 79–80.

Кржевский Б. А. Указ. соч. С. 214.

По мнению А. А. Ахматовой, Дона Анна «для Пушкина – это очень кокетливая, любопытная, малодушная женщина и ханжа» (Неизданные заметки Анны Ахматовой о Пушкине. С. 161).

Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972. C. 121.

Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. С. 125.

Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина. С. 645.

Эта манера характерна для самого Пушкина и не раз встречается в его творчестве и письмах. Переход на «ты» и обратно – интересный сразу в бытовом и литературном планах – употреблен в письме Татьяны к Онегину; этой теме посвящено одно «онегинское» стихотворение («Ты и вы», 1828). Письмо А. А. Бестужеву от 13 июня 1823 года Пушкин заканчивает так: «Дельвиг мне уже с год ничего не пишет. Попеняйте ему и обнимите его за меня; он вас, т. е. тебя, обнимет за меня – прощай, до свиданья» (XIII, 65). Еще интереснее письмо к А. П. Керн от 20 сентября 1825 года. Вначале Пушкин игриво укоряет Керн за ее кокетство с Алексеем Вульфом: «…а между тем вы на «ты» со своим кузеном, вы говорите ему: я презираю твою мать. Это ужасно; следовало сказать: вашу мать». («.et vous tutoyez votre cousin, vous lui dites: je méprise ta mere. C'est affreux; il fallait dire: votre mere») (XIII, 229). Конец в совершенно другом стиле: «Ваш совет написать его величеству тронул меня, как доказательство того, что вы обо мне думали – на коленях благодарю тебя за него, но не могу ему последовать» (XIII, 549, 550). Все это гораздо выразительней – графически и психологически – во французском оригинале («Votre conseil d'écrire à S.(a) M.(ajesté) m'a touché comme une preuve de ce que vous avez songé à moi – je t'en remercie à genoux, mais je ne puis le suivre») (XIII, 229).

Игра на грани интимного была, видимо, усвоена Пушкиным из галантного стиля французской прозы. Вот как заканчивается одно из писем виконта де Вальмонта к маркизе де Мертей: «Ah! pourquoi n'êtes– vous pas ici, pour balancer au moins le charme de l'action par celui de la récompense?.. Adieu, comme autrefois. Oui, adieu, mon Ange! Je t'envoie tout les baisers de l'amour». (P. 342) – «Ах, почему вы не здесь, чтобы упоение тем, чего я добился, уравновесить упоением обещанной вами награды?… Прощайте, как некогда… Да, прощай, ангел мой! Шлю тебе все поцелуи любви» (Шодерло де Лакло. Опасные связи. М., 1967. С. 425. В серии Библ. всемирн. лит-ры вместе с романом Прево «Манон Леско»). Подобные примеры здесь не единичны, да и все поведение Дон Гуана в четвертой сцене заставляет думать, что его автор хорошо помнил уроки героев Шодерло де Лакло (напр., «il est (…) dangereux de tenter alors quelque entreprise trop marquée» (Choderlos de Laclos. Les liaisons dangereuses. Éditions Gallimard et Librairie Générale Française, 1958. P. 261) – «опасно проявлять чрезмерную решительность» (Шодерло де Лакло. Опасные связи. С. 359)).