Андрей Андреев - Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Формально только к таким студентам в начале XIX в. и можно применять термин «окончили университет», относительно же всех остальных, которые выходили из университета с аттестатом о прослушанных лекциях, следует говорить, что они «учились в университете».

ПСЗ. Т. 36. № 27646. Например, в 1829 г. в Московском университете для получения степени кандидата требовалось набрать не менее 33 баллов, действительного студента – не менее 23 баллов. В случае неудачи разрешалось, согласно «Правилам», сдавать выпускные экзамены повторно, до трех раз — Насонкина Л. И. Московский университет после восстания декабристов. М., 1972. С. 29.

Эта тема сквозной нитью проходит через многие студенческие воспоминания того времени. Ср., например, слова известного поэта и сановника начала XIX в. И. И. Дмитриева, обращенные к мемуаристу, которого в 1831 г. зачисляли в студенты «по протекции», без надлежащей подготовки: «Сожалею, что вы поступаете в университет не для научной цели, а единственно для того, чтобы получить диплом – этот пергамент, дающий известные, исключительные права» — Вистенгоф П. Ф. Лермонтов в Московском университете (из моих воспоминаний) // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 175.

Уставом 1804 г. контроль был предусмотрен только за учебой казеннокоштных студентов, для чего установлена должность инспектора, надзор которого не касался своекоштных студентов (§§ 115–119).

Петров Ф. А. Указ. соч. Т. 1. С. 280.

Уже в 1820 – начале 1830-х гг. слово «курс» начало обозначать и студентов, совместно слушающих предписанные лекции. Так, К. С. Аксаков вспоминал о формировании «курсового самосознания»: «В мое время полный университетский курс состоял только из трех лет, или из трех курсов… На первом курсе словесного отделения было нас человек 20–30. В назначенный день собрались мы в аудиторию, находившуюся в правом боковом здании старого университета, и увидали друг друга в первый раз… Тут молча почувствовалось, что мы товарищи, – чувство для меня новое». Далее, противопоставляя свой курс другим, он дает им нумерацию – такую же, какая употребляется и сегодня: «…Курс наш был не замечателен личностями… Еще будучи на первом курсе, познакомился я через Дмитрия Топорнина со Станкевичем, бывшим на втором курсе». – Аксаков К. С. Воспоминания студентства 1832–1835 // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 182, 187.

ЦИАМ. Ф. 459. Он. 1. Ед. хр. 3133. Л. 5–5 об.

ЦИАМ. Ф. 459. On. 1. Ед. хр. 3133. Л. 4 об.

Мурзакевич H. Н. В Московском университете, 1825 // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 90.

Свербеев Д. Н. Из воспоминаний // Там же. С. 64.

Галахов А. Д. Записки человека. М., 1999. С. 73.

Свербеев Д. Н. Указ. соч. // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 79.

Прямым следствием этого явилось поступление Лермонтова, мечтавшего о литературной карьере и не питавшего ранее склонности к военной службе, в школу гвардейских подпрапорщиков, что предопределило дальнейший жизненный путь поэта – Миллер Ц. Г. Москва и Лермонтов. М., 1999. С. 214–217.

Вистенгоф П. Ф. Указ. соч. // Московский университет в воспоминаниях современников. С. 181. О своем столкновении с Голохвастовым на экзамене вспоминал и К. С. Аксаков (Там же. С. 199).

ЦИАМ. Ф. 418. Он. 3. Ед. хр. 215. Л. 1–2.

ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Ед. хр. 44. Л. 123.

Во второй четверти XIX в. этот поток вырос, и уже к середине века более половины его университетских профессоров были подготовлены в самом Дерпте, однако количество ученых, прибывавших из Германии, все равно оставалось значительным – История Тартуского университета. 1632–1982 / Под ред. проф. К. Сийливаска. Таллин, 1982. С. 74.

Среди них следует назвать профессора хирургии Н. И. Пирогова (1836–1847), а также профессоров первоначально экстраординарной кафедры русского языка и литературы: Г. А. Глинку (1803–1810), А. С. Кайсарова (1810–1812), А. Ф. Воейкова (1814–1820), В. М. Перевощикова (1820–1830).

ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Ед. хр. 44. Л. 124.

История Тартуского университета. С. 74, 81.

Tamul V. Das Professoreninstitut und der Anteil der Universität Dorpat/Tartu an den russisch-deutschen Wissenschaftskontakten im ersten Drittel des 19. Jahrhunderts // Zeitschriftfür Ostforschung. 41. Jahrgang. 1992. Heft 4. S. 527.