Андрей Андреев - Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

В области химии вклад в университетскую науку внесли немецкие профессора, которые, будучи приглашены в Россию совсем молодыми, развились затем в крупных ученых. В Харькове таким был путь Ф. И. Гизе, который принял активное участие в организации здесь химической лаборатории, исследовании полезных ископаемых и минеральных вод Харьковской губернии. Здесь им были написаны работы по физической и органической химии и обширные учебные курсы «Фармация» и «Всеобщая химия для учащих и учащихся» (последний в течение нескольких десятилетий считался образцовым в российских университетах). [1052]В Москве в течение 30 лет кафедру химии занимал Ф. Ф. Рейсс, который разработал здесь самостоятельный лекционный курс «Всеобщая химия с опытами» (к сожалению, не изданный), обустроил университетскую лабораторию и аптеку. Наибольшее значение имели работы Рейсса по исследованию естественных минеральных вод (Кавказских, Московских, Тверских), благодаря которым он пришел к идее изготовления искусственных минеральных вод, осуществленной им в 1820-е гг. В области изучения лекарств Рейссу принадлежат работы по извлечению действующих начал из хинной коры. Как талантливый экспериментатор, Рейсс открыл явление «электрофореза» – движения частиц механических примесей в воде под действием электрического тока [1053].

Наиболее крупные специалисты по ботанике и зоологии оказались приглашены в Московский университет – это были Г. Фишер и Г. Ф. Гофман. Фишер, ученик Ж. Кювье, начинавший свою научную деятельность как блестящий палеонтолог, но в России вынужденный заняться трудами во всех областях зоологии и минералогии, выпустил по ним в Москве университетские учебники, организовывал планомерные экспедиции по изучению фауны, геологии и гидрографии центральной России. Мировую славу Фишеру принесли труды «Энтомография России» и «Ориктография Московской губернии» со множеством рисунков, в основу которых легли его собственные описания насекомых, ископаемых животных и минералов. [1054]Г. Ф. Гофман с таким же усердием занимался изучением растительного мира России, а главная его заслуга перед Московским университетом состояла в устройстве ботанического сада на месте старого «Аптекарского огорода», приобретенного для университета M. Н. Муравьевым. Гофман привел ботанический сад в такой же порядок, в каком оставил находившийся под его управлением сад Гёттингенского университета, и выпустил его описание («Hortus Mosquensis», 1808), снабженное планом и рисунками (как и любой квалифицированный ботаник XVIII – начала XIX в. Гофман был превосходным рисовальщиком) [1055]. В проведении научных исследований обоим естествоиспытателям помогало основанное в Москве по проекту Фишера Московское общество испытателей природы, бессменным директором которого он оставался до вплоть до своей смерти в 1853 г. Примечательно, что если Фишер не оставил в Московском университете русских учеников, передав кафедру своему сыну А. Г. Фишеру фон Вальдгейму, значительно уступавшему талантами отцу, то Гофман воспитал в качестве своего ближайшего ученика и помощника М. А. Максимовича, выдающегося русского ботаника, писателя, историка, этнографа, первого ректора университета св. Владимира в Киеве.

В отличие от физико-математических факультетов российских университетов, получивших в первое десятилетие XIX в. широкий спектр замечательных немецких ученых, надолго определивших развитие некоторых дисциплин, влияние немцев на нравственно-политических факультетах было ограничено, хотя в количественном отношении здесь и преподавало 13 человек (по 3–6 в каждом университете). Их деятельность практически никакого влияния не оказала на формирование преподавания юриспруденции в России, которое или развивалось благодаря отечественным профессорам (Л. А. Цветаев, H. Н. Сандунов в Московском, И. Ф. Тимковский в Харьковском университетах), или было очень слабым, как в Казани.

Зато весьма существенным ощущалось это влияние в области философских дисциплин, которые именно благодаря немецким ученым читались в российских университетах начала XIX в. на высоком уровне, с учетом новейших философских теорий Канта, Фихте и Шеллинга (после чего с конца 1810-х гг. в силу политических причин философия на десятилетия исчезла как самостоятельный предмет из университетской программы). Московский университет получил такого специалиста в лице И. Т. Буле, к работам которого попечитель M. Н. Муравьев питал особый интерес, рассматривая его как одного из главных своих помощников по обновлению университетской науки. В Гёттингене Буле являлся одним из ведущих знатоков античной и новой философии, в результате многолетних трудов опубликовал полное собрание сочинений Аристотеля, активно участвовал в издании различных журналов, создал получивший широкую известность у современников курс истории философии. Опыт Буле и его научные интересы как нельзя лучше соответствовали желаниям Муравьева ввести широкое изучение античного наследия в России, развить у московской читающей публики художественный и научный вкус. В Московском университете в 1805–1810 гг. Буле читал курсы лекций по критической метафизике, опытной психологии, истории философии, естественному праву, а также истории изящных искусств, мифологии и археологии. Большое внимание в преподавании Буле уделял разбору философских систем Канта и Фихте, одним из первых в России он начал знакомить студентов с философией Шеллинга. Помимо этого, с 1805 по 1807 г. усилиями профессора в Москве выходила первая научная газета «Московские ученые ведомости», созданная по образцу Göttinger Gelehrte Anzeigen, в которой сообщались все важнейшие новости из мира европейской науки с комментариями, большей частью принадлежавшими самому Буле. Что касается собственно его научной работы, то Буле, как специалист по античности, увлекся здесь изучением того, как отражалась древнейшая история России в античных памятниках. Профессору удалось собрать огромный материал, касавшийся исторических описаний территории России и населявших ее народов, начиная с античных времен, который обрабатывался им для издания под названием «Versuch einer kritischen Literatur der rusischen Geschichte» (Опыт критического исследования литературы по русской истории), к сожалению оставшегося незаконченным. Несколько научных работ, выполненных в Москве, Буле опубликовал в приложениях к «Объявлениям о публичных учениях в Московском университете» (они касались древнейших географических карт, на которых изображена территория России, древнейшей российской живописи и др.) [1056].