Виктор Меньшов - Русские провидцы и предсказатели

Неудивительно, что с детства Вольф хотел удрать из родной деревни. Однажды в местечко приехал передвижной цирк «Корделло». Это было семейное предприятие. Его возглавлял пан Антон Кордонек, дрессировщик, фокусник и эквилибрист. Помогали ему жена Розалия, два сына и две дочки-наездницы. Цирк поразил воображение мальчишки.

Денег на билет у тринадцатилетнего Вольфа не было, но он не пропустил ни одного выступления, пролезая в цирк между ног зрителей. Днем он помогал цирковой семье таскать воду, колоть дрова, задавать лошадям сена. Однажды его пригласили к столу, чем мальчик долго гордился. Когда цирк стал собираться в путь, Вольф в отчаянии убежал из дому. С зареванной физиономией он встретил их фургон в десяти километрах от местечка.

Пан Кордонек все понял и показал кнутом: «Залезай». Так начались самостоятельные скитания знаменитого артиста.

В бродячем цирке Вольф научился лежать на утыканной гвоздями доске, глотать шпагу, извергать огонь. Он быстро освоил весь набор немудреных фокусов пана Кордонека. К началу четырнадцатого года цирк исколесил пол-Польши, но неожиданно разразилась война. Сыновей пана Кордонека призвали в армию, и труппа распалась.

Мессингу пришлось искать другую работу. Один ловкий антрепренер придумал для него новый номер. Вольфа укладывали в стеклянный гроб, на голову надевали чалму и демонстрировали его, как йога, голодающего уже сорок дней. Длинный нос, торчащие ребра и впалые щеки вполне убеждали публику. Номер был популярен, Мессингу стали хорошо платить. Он стал лучше питаться и вскоре пополнел. Пришлось прекратить валять дурака.

Между тем годы летели, и артиста, достигшего призывного возраста, взяли в армию. Он стал санитаром тылового госпиталя. После демобилизации Мессинг продолжал выступление в разных балаганах и луна-парках. Возвращаться к отцу без денег он не хотел».

Позже Мессинг познакомился с неким паном Залесским, выступавшем в амплуа мага, и стал брать у него уроки мастерства, расставшись с тем небольшим капиталом, который удалось скопить. Некоторое время спустя Вольф уже мог ассистировать маэстро.

Через полгода в Клубе железнодорожников Варшавы состоялся его первый самостоятельный сеанс с ассистенткой. Сеанс удался. Через год после этого знаменательного события у Мессинга был уже свой антрепренер. Почти пять лет он колесил по Польше с гастролями. В это время его посетила светлая мысль придумать себе броское, запоминающее звание «Раввин с Горы Кальвария». Идея имела успех, способствуя повышению известности и заработков Мессинга.

Возможность выступать за границами Польши Мессинг получил благодаря мировой политике. Как известно, по соглашению Сталина с Гитлером Польша оказалась частично разделена, потом Гитлер напал на Польшу, и началось повальное истребление евреев и коммунистов. Вместе с другими польскими евреями Мессинг бежал в Белосток.

22 июня 1941 года застало его в Тбилиси, где он выступал. Вернувшись в Москву, он был эвакуирован в Ташкент, где и произошла история, о которой вы уже знаете. Потом снова были гастроли по необъятной стране Советов. Слава Мессинга продолжала расти.

Вот что пишет Озеров по поводу создания легенды по имени Мессинг.

«В журнале «Здоровье» некий Г. И. Косицкий сравнил его искусство с искусством Ойстраха и Клиберна. Надо сказать, что сам Мессинг в создании о себе легенды не участвовал. Он наотрез отказывался подвергать себя каким-либо исследованиям и упорно помалкивал о своем прошлом. Однако слава Мессингу льстила, а потому при всей своей осторожности он снова попался на удочку.

На этот раз его сумел обольстить московский журналист Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев». Он выпустил серию популярных брошюр «Человек и Вселенная», работал над книжкой «Человек наедине с собой».

Обольщению Мессинга способствовала вышедшая тогда книга воспоминаний известного иллюзиониста Михаила Куни. Хвастунов сообразил, каким бестселлером может стать книга Вольфа Мессинга, и приступил к осаде телепата. После недельных уговоров Вольф Григорьевич сдался. Был составлен договор, по которому восемьдесят процентов гонорара должен был получить Хвастунов, Мессингу же доставалась будущая всемирная слава. Михвас, как его называли в московских журналистских кругах, заперся с телепатом на подмосковной даче и несколько дней пытался выжать из Мессинга хоть какие-то мало-мальски сенсационные воспоминания.