Елена Титова - «… я восхищаюсь делами рук Твоих»

Однако давайте поразмышляем. Невозможность случайного возникновения жизни на Земле (о чем мы еще будем говорить подробно) сейчас признают даже эволюционисты. Приверженец дарвинизма Джордж Волд из Гарвардского университета (Нобелевский лауреат, между прочим) говорит об этом так: «Самопроизвольное зарождение живого организма невозможно. Однако вот они мы — в результате чего я верю в самопроизвольное зарождение». Какая изумительная логика и потрясающая вера! Такой вере мог бы сильно позавидовать иной христианин. Для Нобелевского лауреата лучше поверить в невозможное, чем во всемогущество Творца. Тем самым эволюционисты поступают нелогично. В самом деле, говоря: «Всемогущего Бога нет», они претендуют на знание абсолютно всего и вся. Но вправе ли ограниченный разум человека так делать? Один из основателей современной физики А. Эйнштейн оценивал знания человечества менее чем в 1%. А И. Ньютон уподобил их песчинке на берегу океана. Разве сокрытая от нас громаднейшая область знаний не может включать Творца? Креационисты заявляют, что может, что вполне логично. Эволюционисты утверждают, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Чья же вера — догма? Пусть читатель сам ответит на этот вопрос.

Так что же это за эволюционное учение такое, заставляющее верить именитых ученых в невозможное? Как ему удалось овладеть без серьезных научных обоснований умами стольких людей?

В 1859 году английский натуралист–любитель (имевший, между прочим, богословское образование) Чарльз Дарвин опубликовал книгу «Происхождение видов путем естественного отбора», в которой изложил основные положения своей гипотезы. Суть в следующем. В различных природных условиях у организмов проявляется изменчивость каких–либо признаков. Если новый признак наследуется и имеет приспособительный характер, то в борьбе за существование он дает организму дополнительные шансы выжить. В ходе такого естественного отбора погибают, не выдерживая конкуренции, менее приспособленные и слабые особи. Наблюдая изменчивость признаков у особей одного и того же вида, Дарвин бездоказательно решил, что в процессе приспособления новых поколений к окружающей среде возникает и все многообразие жизни.

На самом же деле действие естественного отбора не может вести к эволюции. И вот почему. Не имея ни малейших оснований, Дарвин принял за аксиому, что эволюция идет через тысячи и тысячи малых наследуемых изменений, каждое (!) из которых дает особи какое–то преимущество и закрепляется в поколениях естественным отбором, то есть особи, не обладающие этим преимуществом, отсеиваются в борьбе за существование. А теперь подумайте, как могло идти шаг за шагом развитие, например, такого сложного органа, как глаз? Как могли постепенно появляться все его компоненты (хрусталик, склера, роговица, сетчатка с фоторецепторами, мышечная диафрагма — радужка, зрительный нерв, кровеносные сосуды и другое), если по отдельности они не могли дать никаких преимуществ организму? Частично развитый глаз не может функционировать. Преимущества от зрения особь получает только тогда, когда собраны вместе все компоненты глаза, не раньше. Только при наличии какого–либо преимущества начинает действовать естественный отбор. Когда есть что отбирать. Таким образом, появление всех структур глаза не может быть результатом действия естественного отбора. Все они изначально должны присутствовать в этом органе. «Эволюционный» ряд от рыб до млекопитающих вовсе не демонстрирует процесс формирования и совершенствования глаза. Он демонстрирует наличие у представителей этих классов животных полностью сформированного органа зрения с набором всех его компонентов, специфичных для каждого класса. Кто предусмотрел такое?

Дарвин приводил многочисленные примеры внутривидовой изменчивости, самый знаменитый из которых — вьюрки Галапагосских островов, где натуралист побывал будучи в кругосветном путешествии. В условиях переменчивого климата наблюдались различные вариации формы клюва у птиц. Но вьюрки оставались вьюрками. Креационисты признают подобного рода изменчивость (так называемую микроэволюцию), но отрицают, что она лежит в основе эволюционных переходов «от амебы к человеку» (макроэволюции). Об этом мы еще будем говорить.

Современных эволюционистов дарвиновская концепция в ее классическом виде не вполне устраивает. Под напором научных данных, не укладывающихся в эту концепцию, они вынуждены выдвигать новые гипотезы, порой весьма экзотичные. Наиболее популярна синтетическая теория эволюции (неодарвинизм), утверждающая, что новые благоприятные признаки возникают в результате постепенного накопления малых (единичных) изменений в генетическом аппарате — полезных мутаций. Выдвинута фантастическая модель скачкообразной эволюции: мутационные изменения появляются не поэтапно, а мгновенно и все сразу после длительного периода неизмененного состояния. Не менее абсурдна гипотеза «обнадеживающего урода», согласно которой «из яйца пресмыкающегося появляется птица».