Александр Поповский - Пути, которые мы избираем

«Завтра» походило на «сегодня» и напоминало собой последующие дни. Неодолимые препятствия держали ученого на расстоянии от шейного узла. Он пробовал перехитрить судьбу, не назначал часа своего прихода, но и это не помогало.

Как много значит опора, на которую хоть мысленно можно опереться! Девушка трудилась и мечтала, отрывалась от томительных исканий и уносилась туда, где желаемое так легко становится действительным. Лишь напоминание об учителе возвращало ее непокорную мысль к истине, постигаемой трудом и терпением.

Однажды, когда ученый, покинув свой кабинет, решительно направился к аспирантке, он за дверью услышал ее возбужденный голос: девушка нараспев читала стихи. Она читала взволнованно, вкладывая в пушкинские строфы восхищение и радость удачи. У нее были для этого все основания. Она так долго подводила к пучкам электроды и пускала по ним электрический ток, пока не убедилась, что только один из пучков не вызывает сокращений третьего века. Однако, если этот пучок раздражать одновременно с другими или после одного из них, он сдерживает сокращения третьего века. Между проводниками, поднимающими жизнедеятельность мышцы, природа вплела один тормозной. И тут, как и во всем, природа сочетала контрасты, чтобы из различий создать единство.

Шевелева встретила свой успех со смешанным чувством облегчения и тревоги. Она исполнила первую часть задачи. Труд был не легкий, теперь все позади, она снова свободна и может передохнуть. У нее много времени, так много, что его некуда будет девать. Ее дни и недели прошли в суровом однообразии: она ни разу не побывала в театре, перестала ходить на концерты, не помнит, когда садилась за рояль. Счастливая, как школьница, она радовалась вновь обретенной свободе. Время от времени являлись сомнения и заставляли ее призадуматься. Так ли уж хорошо, что работа окончена? Опыты над нервом доставили ей много счастливых часов. Сколько находок и сколько неожиданного в каждой из них! Она привыкла думать о своих опытах не только в лаборатории, она мысленно проделывала их за обеденным столом, по дороге домой, перед сном в постели. Тишина и сумрак ночи, покой, наполнявший ее, рождали плодотворные мысли. Они запоминались и помогали ей в лаборатории. Кто знает, что принесет с собой новая тема. Уж лучше бы прежняя не так скоро исчерпала себя.

У Быкова не было причин предаваться мрачным размышлениям, жалеть о законченной работе. Аспирантка исчерпала свою тему, но проблема далеко не решена. Все еще не ясно, как эти различные нервные пучки осуществляют на мышцу свое влияние.

— Подведем первые итоги, — предложил помощнице ученый. — Вам удалось выделить одиночное волокно из нерва теплокровного животного и выяснить его проводимость. Вы доказали, что волокна, входящие в состав нервного кабеля, несут неоднородную службу. Оболочка нерва как бы заключает в себе две души — жадную к подвигу и склонную к воздержанию… Не значит ли это, — продолжал он, — что пучки выделяют неодинаковые вещества? Я представляю себе это так: импульс следует вначале из головного мозга электрическим разрядом; там, где нерв соединяется с внутренним органом, мышцей или железой, из его ткани выделяется росинка большой возбуждающей силы. Все просто и ясно, непонятно дальнейшее: как может один и тот же химический продукт, выделенный нервом, одновременно возбуждать и тормозить мышцу? Возможно ли одним и тем же воздействием добиваться противоположных результатов? Дальнейшие поиски должны продолжаться без промедления. Это мой вам совет… Не обязательно, чтобы ученики повторяли ошибки учителей…

Последнюю фразу ученый произнес тихо, вполголоса, как бы для самого себя, но Шевелева отчетливо расслышала ее.

— О каких ошибках вы говорите? — спросила она. — Или это мне показалось?

— Нет, нет, это так. Речь действительно идет об ошибке, о печальном просчете ученого. Вы знаете, конечно, имя того, кому мы обязаны учением о веществах, выделяемых нервом» Зовут его Отто Леви, и открытие свое, отмеченное Нобелевской премией, он сделал в том же тысяча девятьсот двадцать первом году, когда я это открытие упустил. История моей неудачи послужит вам на пользу и многое вам объяснит.

Он пригласил ее пройти к нему в кабинет, придвинул стул и, мерно шагая из угла в угол, стал рассказывать:

— После того как я студентом сделал первую работу на шейном узле, я двенадцать лет спустя решил изучить самый узел, его стойкость и жизненность в опыте.