Корделия Файн - Тестостерон Рекс. Мифы и правда о гендерном сознании

16 Скорее, ось y – это “мера точности”; обратный показатель стандартной ошибки, которая обычно снижается с размером выборки.

17 Nelson (2014), там же. Цит. на с. 221.

18 Заметьте, что это упражнение рассматривает “рискованное поведение в сфере финансов” как единый конструкт, а это, как указывает Нельсон, неизученное допущение.

19 Соответственно: Hartog, J., Ferrer-i-Carbonell, A., & Jonker, N. (2002). Linking measured risk aversion to individual characteristics // Kyklos, 55 (1), 3–26; Sunden, A. E., & Surette, B. J. (1998). Gender differences in the allocation of assets in retirement savings plans // American Economic Review, 88 (2), 207–211; Barber, B. M., & Odean, T. (2001). Boys will be boys: Gender, overconfidence, and common stock investment // Quarterly Journal of Economics, 116 (1), 261–292.

20 Например, Hartog et al. (2002), там же, обнаружил, что неприятие риска снижается с повышением доходов и богатства.

21 Schubert, R., Brown, M., Gysler, M., & Brachinger, H. W. (1999). Financial decision-making: Are women really more risk-averse? // American Economic Review, 89 (2), 381–385. Любопытно, что они также обнаружили, что, когда абстрактная лотерея была представлена как риск потери (например, “Вы бы предпочли точно потерять 30 долларов или с вероятностью 50 % рискнули бы потерять 100 долларов?”), женщины рисковали достоверно чаще, чем мужчины. Но опять-таки это различие исчезло, когда лотерея была представлена в менее абстрактном контексте вопросов страхования. Однако существуют и противоположные результаты, см.: Powell, M., & Ansic, D. (1997). Gender differences in risk behaviour in financial decision-making: An experimental analysis // Journal of Economic Psychology, 18 (6), 605–628.

22 Vlaev, I., Kusev, P., Stewart, N., Aldrovandi, S., & Chater, N. (2010). Domain effects and financial risk attitudes // Risk Analysis, 30 (9), 1374–1386. В этом исследовании ученые выявили три типа финансовых решений: позитивные (абстрактная “выгода”, вопросы пенсии и зарплаты), позитивные и сложные (ипотека и инвестиционные решения) и негативные (абстрактная “потеря” и страховка). Половых различий не наблюдалось ни в целом, ни в каждой из этих трех групп.

23 Henrich, J., & McElreath, R. (2002). Are peasants riskaverse decision makers? // Current Anthropology, 43 (1), 172–181.

24 При контроле всех других измеряемых переменных. Cameron, L., Erkal, N., Gangadharan, L., & Meng, X. (2013). Little emperors: Behavioral impacts of China’s onechild policy // Science, 339 (6122), 953–957.

25 Gneezy, U., Leonard, K. L., & List, J. A. (2009). Gender differences in competition: Evidence from a matrilineal and a patriarchal society // Econometrica, 77 (5), 1637–1664. В этих исследованиях использовались нетривиальные ставки.

26 Gong, B., & Yang, C.-L. (2012). Gender differences in risk attitudes: Field experiments on the matrilineal Mosuo and the patriarchal Yi // Journal of Economic Behavior and Organization, 83 (1), 59–65.

27 Cardenas, J.-C., Dreber, A., von Essen, E., & Ranehill, E. (2012). Gender differences in competitiveness and risk taking: Comparing children in Colombia and Sweden // Journal of Economic Behavior and Organization, 83 (1), 11–23.

28 Booth, A., & Nolen, P. (2012). Gender differences in risk behaviour: Does nurture matter? // Economic Journal, 122 (558), F56 – F78; Booth, A., Cardona– Sosa, L., & Nolen, P. (2014). Gender differences in risk aversion: Do singlesex environments affect their development? // Journal of Economic Behavior and Organization, 99, 126–154.

29 Порой экономисты определяют задачи на “риск” как ситуации, в которых вероятность выгоды известна, и используют “неопределенность” для описания ситуаций, в которых вероятности неизвестны. Однако здесь этому правилу не следуют.

3 °Cross, C. P., Copping, L. T., & Campbell, A. (2011). Sex differences in impulsivity: A meta-analysis // Psychological Bulletin, 137 (1), 97–130. Размер эффекта (d = 0,36).

31 Cross et al. (2011), там же. Размер эффекта d = –0,34. Авторы предполагают, что женщины более склонны выбирать колоды с высоким риском из-за большей чувствительности к наказанию. Однако колоды с большим и малым риском в целом уравнены по вознаграждению и наказанию.

32 Holt, C. A., & Laury, S. K. (2002). Risk aversion and incentive effects // American Economic Review, 92 (5), 1644–1655. См. также: Harbaugh, W., Krause, K., & Vesterlund, L. (2002). Risk attitudes of children and adults: Choices over small and large probability gains and losses // Experimental Economics, 5 (1), 53–84. В этом исследовании были представлены участники в возрасте от 5 до 64 лет. Они играли на “реальные и ощутимые ставки” (с. 55). Авторы указывают: “В то время как многие другие исследователи обнаружили, что мужчины меньше избегают риска, чем женщины, при данном алгоритме действий мы не нашли подтверждений гендерных различий в рискованном поведении или во взвешивании вероятностей ни у детей, ни у взрослых”. Цит. на с. 66, сноска убрана.

33 Henrich & McElreath (2002), там же. Цит. на с. 175 и 176 соответственно.

34 Akerlof, G. A., & Kranton, R. E. (2000). Economics andidentity // Quarterly Journal of Economics, 115 (3), 715–753.

35 Akerlof, G. A., & Kranton, R. E. (2010). Identity economics: How our identities shape our work, wages, and well-being. Princeton, NJ: Princeton University Press. Цит. на с. 10.

36 Akerloff & Kranton (2010), там же. Цит. на с. 6.

37 Например, Nguyen, H., & Ryan, A. (2008). Does stereotype threat affect test performance of minorities and women? A meta-analysis of experimental evidence // Journal of Applied Psychology, 93 (6), 1314–1334. Более скептический вывод с учетом величины эффекта угрозы подтверждения стереотипа, см.: Stoet, G., & Geary, D. C. (2012). Can stereotype threat explain the gender gap in mathematics performance and achievement? // Review of General Psychology, 16 (1), 93–102.

38 Carr, P. B., & Steele, C. M. (2010). Stereotype threat affects financial decision making // Psychological Science, 21 (10), 1411–1416.