Марина Рабинович - Неоткрытые открытия, или Кто это придумал

Историки науки твердят, что Ньютон пропускал луч через небольшое отверстие в темную комнату. Луч падал на призму, за которой стоял экран. Исследуя появившийся на экране спектр, Ньютон пришел к выводу, что белый свет состоит из цветных лучей, которые, преломляясь в призме, отклоняются в разной степени. Ньютон измерил преломление лучей различных частей спектра. Для этого он пропускал через отверстие в экране лучи одного цвета так, чтобы они падали на призму. Оказалось, что наименьшим показателем преломления обладает красный цвет, а по направлению к фиолетовому концу спектра этот показатель возрастает.

На самом деле это утверждение, скажем осторожно, несколько грешит против истины. Возможно, подобные опыты Ньютон и производил. Но неужели до Ньютона никто в целом мире не видел радуги и не знал, что солнечный луч, пропущенный через призму, разлагается на цветной пучок света, соответствующий различным углам преломления? Конечно, измерялись и углы преломления красных и фиолетовых лучей. Все это проделывали многие естествоиспытатели задолго до Ньютона.

Но сам факт разложения белого света еще не составляет теории, поэтому, видимо, никому из предшественников Ньютона, скажем, в Древней Греции, и не пришло в голову выдать свое наблюдение за открытие: это тривиальные вещи, еще домохозяйки засмеяли бы. Но только не члены благородного Королевского общества Ее Величества. Ньютон не знал главного: что представляет собой свет — то ли это волны эфира, то ли частицы, движущиеся в пустоте. Он постоянно колебался; у него, в отличие от того же Гука, не было определенного представления об эфире: то он думал, подобно Декарту, что свет — это какой-то сильно разреженный газ, то приписывал ему спиритические качества, изображая неким божественным духом, который якобы вызвал движение Вселенной. К слову, серьезные ответы на вопросы и о природе света, и о том, что он собой представляет, дали через много лет после Ньютона.

Нам осталось только вспомнить преинтереснейшую историю, связанную с математикой, чтобы увидеть во всей своеобразной красоте «гений Ньютона». Речь идет о дифференциальном и интегральном исчислении. Мы уже любовались этой историей, когда говорили о великих спорах о приоритете. Сейчас всего несколькими фразами просто вспомним об этом.

Конечно, Лейбниц возмущался не просто так. Ньютон, как и в эпизоде с Гуком, просто обокрал Лейбница. Последний доверился ему, посчитав его порядочным человеком, а тот в ответ на это доверие бессовестно обманул его, объявив себя единоличным владельцем интеллектуальной собственности. Мало того что Ньютон присвоил чужое, так он еще и плохо разобрался в том, что присвоил себе: о дифференциалах Ньютон писал с ошибками, плохо понимая этот предмет, а интегралами вообще почти не занимался. Но кроме дифференциалов, известен еще бином Ньютона и вычислительный метод, приписываемый знаменитому английскому гению. Может быть, хотя бы эти разработки все-таки достойны того, чтобы прославить имя великого физика и естествоиспытателя?

Не совсем так. Вернее, совсем не так. Просто имя Ньютона прилепилось ко всему, что всеми правдами и неправдами попало в его «Начала». К сожалению, Ньютон не был настоящим ученым. Он брал ото всех понемногу, внося элементы спекуляции, которые очень нравились философам, но были ошибочны с точки зрения рациональной науки. Тому примеров предостаточно.

Третья книга Ньютона, «О системе мира». Вот что стало ее первым предложением: «Центр системы мира находится в покое», а потом: «Это признается всеми, ибо одни принимают находящейся и покоящейся в этом центре Землю, другие — Солнце». Это же противоречит элементарному физическому факту, о котором знал уже Архимед. Центр тяжести Солнечной системы будет менять свое положение (здесь имеется в виду именно это понятие) в зависимости от положения планет. Если Юпитер и Сатурн находятся в оппозиции, центр будет занимать одно положение в пространстве; если произойдет их соединение, центр переместится в другое место. Таким образом, центр системы мира никогда покоиться не будет!

Другим примером его ошибочного понимания физической картины мира может служить движение Луны. Для описания ее сложного хода вокруг Земли Ньютон принял объяснение Галлея, который ввел для орбиты Луны птолемеевский эпицикл. Это отступление от рациональной механики ставило крест на законе всемирного тяготения, который Ньютон якобы открыл.

А теперь еще раз вернемся к «Началам», которые Ньютон писал по конспекту Роберта Гука. Ньютон, сдав рукопись в печать в апреле 1686 года, о Гуке в ней вообще не упомянул. Галлей был другом и Ньютона, и Гука и знал предысторию открытия закона всемирного тяготения. Он убедил Ньютона сделать ссылку на Гука, и Ньютон в конце концов ее сделал, но в весьма оригинальной форме. Он написал, что идея об обратной пропорциональности силы притяжения квадрату расстояния принадлежит, помимо него самого, также Галлею (на его деньги печаталась книга), Рену (президенту Королевского общества) и Гуку. Галлей и Рен особого отношения к закону не имели, но против упоминания своих имен возражать не стали. Апелляции же Гука остались неудовлетворенными.