Владимир Левин - Дуэль Лермонтова (Еще одна гипотеза)

В этом вопросе никакой неясности для Столыпина не могло быть.

Говоря о причинах дуэли Лермонтова с Мартыновым, вряд ли следует хоть сколько-нибудь принимать во внимание недокументированные предположения некоторых романистов-биографов, согласно которым Мартынов, зная о резко отрицательном отношении к поэту со стороны высших кругов (о влиянии этих кругов на Мартынова мы скажем дальше), готов был выступить в роли наемного убийцы, надеясь тем самым восстановить свою подорванную карьеру

Дуэль тяжко каралась в те времена, и Мартынов в первые последуэльные дни лучшим исходом для себя считал солдатскую службу в кавказской армии. "Что я могу ожидать от гражданского суда? - писал он Глебову с гауптвахты. Путешествия в холодные страны? Вещь совсем не привлекательная. Южный климат гораздо полезнее для моего здоровья, а деятельная жизнь заставит меня забыть то, что во всяком другом месте было бы нестерпимо моему раздражительному характеру".

Итак, варианты "Мартынов - заступник за сестру" и "Мартынов - наемный убийца" отпадают.

Что же произошло в те два месяца, которые отделяют приезд Лермонтова в Пятигорск от вызова его на дуэль?

Надо отметить, что насмешливый по своему характеру Лермонтов постоянно выбирал кого-либо из знакомых в качестве мишени для своих острот. "Он не мог жить без того, чтобы не насмехаться над кем-либо; таких лиц было несколько в полку", - писал М. Б. Лобанов-Ростовский. Ф. Боденштедт был свидетелем того, как Лермонтов на протяжении всего обеда вышучивал Олсуфьева и Васильчикова; существуют данные, что немало пришлось претерпеть и молодому офицеру Лисаневичу. По воспоминаниям Н. М. Сатина, эта черта еще летом 1837 года в Пятигорске помешала сближению Лермонтова с Белинским и с кружком ссыльных декабристов.

Летом 1841 года мишенью для лермонтовских острот стал Мартынов. Прозвища "горец" и "человек с кинжалом", большая серия карикатур - из самых разных источников узнаем мы о граде насмешек, обрушившихся на голову Мартынова.

Черкеска Мартынова и особенно его кинжал стали притчей во языцех у Лермонтова. Как рассказывал Васильчиков Висковатову, Лермонтов "просто рисовал характерную кривую линию да длинный кинжал, и каждый тотчас узнавал, кого он изображает".

Мартынов первое время пытался отшучиваться, но где ему было соперничать с блестящим и остроумным поэтом! В дальнейшем он уже не столь добродушно реагировал на лермонтовские остроты и карикатуры.

Однако шутки продолжались.

И тут вступили в действие новые факторы.

У Лермонтова было немало врагов. Кто они - возможно, мы до конца так и не узнаем. Какими мотивами руководствовались - тоже. Есть подозрение, что интрига против Лермонтова плелась в доме генеральши Мерлини, но кто участвовал в ней Висковатову это было, по-видимому, известно, однако он предпочел не называть имен.

Очень возможно, что здесь-то и сыграло свою роль III отделение.

Весьма вероятно, что кто-либо из подстрекателей был связан с ведомством Бенкендорфа и действовал согласно полученным инструкциям.

"Как в подобных случаях это бывало не раз, - пишет Висковатов, - искали какое-либо подставное лицо, которое, само того не подозревая, явилось бы исполнителем задуманной интриги. Так, узнав о выходках и полных юмора проделках Лермонтова над молодым Лисаневичем, одним из поклонников Надежды Петровны Верзилиной,. ему через некоторых услужливых лиц было сказано, что терпеть насмешки Михаила Юрьевича не согласуется с честью офицера. Лисаневич указывал на то, что Лермонтов расположен к нему дружественно и в случаях, когда увлекался и заходил в шутках слишком далеко, сам первый извинялся перед ним и старался исправить свою неловкость. К Лисаневичу приставали, уговаривали вызвать Лермонтова на дуэль - проучить. "Что вы, - возражал Лисаневич, - чтобы у меня поднялась рука на такого человека".

С Мартыновым дело обстояло иначе. Вынужденный по неизвестным нам причинам уйти в отставку, злящийся на весь свет и скрывающий свои чувства под весьма модной маской разочарованного романтического героя, Мартынов должен был в этом состоянии особенно болезненно воспринимать любые шутки, хоть как-то затрагивающие его честь. Нетрудно было объяснить глупому и мнительному фату, что в глазах света он станет посмешищем, если не найдет способа дать должную отповедь Лермонтову. В сознании Мартынова на одной чаше весов оказались дружеские чувства к Лермонтову, которого он, видимо, искренне любил, а на другой - уязвленное чувство чести. Последнее в конце концов перевесило. 13 июля Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль.