Колычев В.Г.На прикладе насечки, на сердце рубцы

«Груз двести» уже в пути, телеграмма о гибели рядового Демьянова — в военкомате. И хорошо, если трагическая весть уже дошла до его родных... Хотя что уж тут может быть хорошего? Разве что не своими устами придется сообщать о смерти друга...

Даша жила на окраине Москвы, в блочной пятиэтажке. Степану очень понравился двор — высокие раскидистые липы между домами создавали сплошной тенистый сумрак; прохлада, свежий воздух. И за широкими стволами мелькают бегающие дети, они смеются и дурачатся, а их мамаши важно прохаживаются с колясками. Мужчина в пузырящихся на коленях трениках выгуливает собаку, она хоть и бойцовской породы, но Степану совсем не страшно. Не прячутся в кустах и за деревьями чеченские боевики, а значит, дышать можно свободно, полной грудью... Жаль, что нет рядом с ним Игоря. Жаль, что не дожил он до светлого часа.

Нет Игоря, и не радуют Степана боевые награды, что украшают грудь. Они лишь усугубляют его вину перед парнем. Какой же ты герой, если друга не смог уберечь?.. Молодые симпатичные мамы с колясками заметили его, проводили откровенно заинтересованными взглядами. Понравился им солдатик. Голубой берет, тельняшка, орден, медаль. Хоть и молодой, но внешность мужественная. Может, и не очень высокий, зато плечи широкие, и лицо приятное... Девчонки любят таких военных, красивых, здоровенных. Но Степану сейчас все равно. Он думал о том, как будет объясняться с Дашей, выслушивать ее упреки. Главное, молчать, не оправдываться...

Дверь ему открыла сама Даша. Игорь не раз показывал ему фотографию своей жены, и Степан не мог ее не узнать.

На снимке девушка выглядела эффектно. Прямые гладкие волосы цвета зрелой пшеницы, аккуратно подрезанные у плеч, красивый овал лица, чистая матовая кожа, большие выразительные глаза с поволокой, изящный носик, красиво очерченный рот, сочные губы... А сейчас у Даши волосы были растрепаны, щеки нежные, но почему-то красные, как будто от сильного переживания. И коньячный перегар угадывается без труда... Но все равно, она очень красивая и обаятельная.

Может, она с горя пьет. И лицо пятнами пошло, потому что страдает она, оплакивая погибшего мужа. Только почему глаза смеются? И не от слез они красные, от чего-то другого...

Ноги ее остались по ту сторону порога, а дверь девушка открыла широко. И если бы свободной рукой не схватилась за косяк, вывалилась бы прямо в объятия Степана. Но Даша удержалась. Зато из разреза ее небрежно запахнутого халата вывалилась грудь. Степан поторопился отвести взгляд.

— Тебе чего, солдатик? — весело и даже разнуз-данно спросила девушка.

В квартире громко играла музыка, мажорно-бу-доражащая, очень далекая от траурной... Степан узнал девушку, но все-таки пронеслась мысль, что он ошибся адресом.

— Ты Даша? — раздосадованно, а оттого грубовато спросил Степан.

— Ох, какие мы грозные!.. Ну, Даша!

Из сумрака квартиры к ней подошел атлетического сложения парень в майке-борцовке. Бритая голова, массивный лоб, маленькие, коварно смеющиеся глазки, тонкие, пренебрежительно скривленные губы. Золотая цепь на могучей шее, мощные дельтовидные мышцы, накачанные бицепсы.

— Ну, кому-то Даша, — обняв девушку за талию, хмыкнул атлет. — А тебе, морячок, не Даша...

— Почему морячок? — недовольно поморщилась Даша, пытаясь оттолкнуть парня локтем.

— Грудь его в медалях, ленты в якорях, гы-гы, — оскалился он.

— У тебя муж воевал, а ты! — глядя на Дашу, презрительно скривил губы Степан.

— Муж?! Так ты что, Игоря знаешь?

Она двинула парня локтем в живот, но тому хоть бы хны. Липнет к ней, как банный лист.

— Знаю. От него я.

— Вась, может, уберешься, а? Достал!

Психанув, Даша развернулась к атлету лицом, с

натугой уперлась руками ему в грудь. На этот раз ей удалось оттолкнуть парня.

Вася скрылся в комнате, а Даша, поежившись от колючего взгляда Степана, рукой свела на груди лацканы халата. И взгляд потупила, но, как показалось Степану, сделала это больше для виду, чем со стыда.

— Ты это, не так все понял...

— Да мне и не нужно ничего понимать, — покачал головой Степан.

— Ну, вдруг Игорю скажешь, он не так поймет...

— Он и так все видит. Все понимает.

— Что он видит? — вскинулась Даша. — Ну, подумаешь, друзья зашли!.. Пойдем, посмотришь, что нормально все...

Она схватила Степана за руку, чуть ли не силой затащила его в квартиру. Темная тесная прихожая, справа закрытая дверь с пластмассовым писающим мальчиком, прямо проход на кухню, слева — одна-единственная комната, где был накрыт стол. Два крепких парня на диване, на коленях у них две размалеванные девки в коротких юбках.