Дмитрий Лихачев - Сказания и повести о Куликовской битве

Посла же и к Волгорду князю литовскому, другу своему, ярлык* написав, послал к нему посол свой, к велеречивому и к великому и к ве-леумному Волгорду князю литовскому, смысливши худым своим умОм, написа грамоту сице: «Великому князю Волгорду Литовскому Олг Рязанский пишу радоватися. Ведаю, яко издавна мыслил еси на московскаго князя Дмитрея изгонити его, а Москвою владети. Ныне же приспе время нам, яко великий царь Мамай идет на него, хощет пленити землю его. Ныне же приложимся и мы к нему, да тебе даст Москву и иныя грады присяжныя, а мне Коломну и которыя близ Мурома и Володимера. Ты же и аз пошлем послы своя к нему и дары, елико паки имам, и пиши к нам книги, елико сам веси, паче мене. Аз писах, но не послах, хощу со единаго 3с тобою. Жду твоего совета».

Прииде же посол и подаде грамоту Волгорду Литовскому от Олга.

Волгорд же прочет грамоту и рад быв, похвалив друга своего Олга великою похвалою, посла посол к царю и дары безчисленныя, грамоту писав к нему: «Великому и восточному царю Мамаю князь Волгорд Литовский пишу радоватися многу милость. Слышав, господине, хощеши улус свой казнити и московскаго князя Дмитрея. Да того ради молю тя, царю, яко обиду сотвори Олгу Рязанскому, а мне також пакости деет. Но молим тя оба, да приидет держава царствия твоего, да о том видим твое смотрение я нашу грубость отмстити от московскаго князя Дмитрея».

Все же глаголют лестию на великаго князя, и рекучи в себе: «Егда услышит имя царево и нашу присягу, отбежит в Новъград Великий или на Двину, а мы сядем на Москве и на Коломне. Да егда царь приидет и мы его срящим болших, царь же возвратится, и мы княжение Московское разделим, иное к Вилне,* а иное к Резани,* но ведаем, яко царь ярлыки имать дати нам и родом нашим по нас». Но сами не ведяху, что глаголаху, яко несмысленнии млади умом, аки не ведуще божия силы и вла-дычня смотрения, бог дает власть ему же хощет. Поистинне бо рече господь: «Аще кто держится добрыя детели, не может быти без многих враг».

Великий же князь Димитрий Ивановичь, образ смиренномудрия име и смирение в высоких ищет, еще не чю бывших сих ни единаго же их, иже совещаша ближнии его. О таковых бо реченно бысть: «Не помысли ближнему своему зла, и тебе не постигнет зло».* И паки: «Изрый яму, сам впадется в ню».*

Приидоша же книги по реченному словеси от Олга Рязанскаго и от Волгорда Литовскаго к безбожному царю Мамаю и дары многочестныя вдаша ему, и книги писанныя. Воззрев же 4безбожщлй писания и рече к себе: «Добре писаша ми, обаче оба лестию писаша ми». И нача думати со алпауты своими. Они же разумеша, яко прилежно писано писание их. И рече царь: «Аз чаях, яко вси во едино совокуплени будут на мя. Ныне же разумею, яко разность между их велика есть. Имам убо на Русь быти». Послов же тех чествова и отпусти их, вдав им писание. А писание писав сице: «Олгорду Литовскому и Олгу Рязаньскому, елика писасте ко мне и узнах, и на дарех великих хвалю вас, колико хощете руския вотчины, тем вас подарю, толко присягу имеите ко мне. Ныне же стретите мя своими силами, где успеете, да одолеете недруга своего. А мне ваша пособь не добре надобе, аще бы хотел, то своею силою древний Иерусалим пленил бы, но чести вашея хощу. А моим именем вашею рукою распужен будет князь Дмитрей Московской, да огрозится имя ваше во странах ваших, а мне бо достоит победити царя себе подобна, и довлеет ми царска честь. Сице князем своим рцыте».

Послы же возвратишася всцять к ним и сказаша, яко царь здравит их и велми хвалит. Они же воѣрадовашася скудным умом своим о чест-нем ево привете, аки неведуще божия силы: бог дает власть ему же хощет. Что убо сих нареку? Аще бы врази были себе, то от себе бы брань сотворили. Ныне же сия глаголы что суть: едина вера и едино крещение, а к поганому приложилися, вкупе хотят гонити православную веру? О таких бо рече патерик: «Поистинне бо отсекошася свои ж масличное, присадися к дикой масличине».* Тако и беззаконнии отвергошася веры христианския ж прилепишася к безбожному Мамаю.

Олг же нача поспешати к рати и послы посылати к Мамаю царю, рече: «Подвизайся вскоре». О таких бо рече писание: «О неразсужде-ния! Путь беззаконных не спеет, но избирают себе досады ж понос,* правых же путие спеются». Ныне же сего Олга нарече втораго Свято-полка.*

Слышав же то великий князь Димитрий Ивановичь, яко ждет на него безбожный царь Мамай и неуклонимая рать на веру Христову, великий же князь Димитрий Ивановичь опечалився велми о безбожном нахождении и став пред иконою, яже стояше при возглавии его, пад на колени ж нача мо-литися пред образом, рече: «Аще, господи, смею молитися, смиренный раб твой, отжени ми уныние мое! Боже мой, на тя уповаю, разверзи, господи, печаль мою! Ты бо еси свидетель мой, владыко, не сотвори нам, якоже отцем нашим, иже наведе злаго Батыя,* и еще тот страх и трепет в нас велик есть. Ныне же, господи, не до конца прогневайся на ны. Вем бо, яко мене ради грешнаго хощеши истребити землю сию, Рускую. Аз бо согрешжх пред тобою паче всех человек. Сотвори ми, господи, милость свою слез моих ради и укрепи сердце мое ко, свирепому, якоже Иезекий* возвысився». И рече: «На господа уповах и не изнемогу».* И посла по брата своего по князя Владимера Андреевича. Он же бе во своей державе в Городце.* И посла по все воеводы и поместныя князи, и воеводы съехашася.