разные - Журнал «ЗАГАДКИ ИСТОРИИ», 2012 №1

Есть версия о том, что уже через год после смерти мужа Надежда Константиновна пыталась получить политическое убежище в Англии. Этот вопрос даже обсуждался в английском парламенте, в котором, как известно, в то время было много социалистов. Надо полагать, что эти сведения должны были дойти и до Сталина. И преемник вождя вряд ли простил жене вождя подобные намерения. Но посадить или убить жену Ленина в открытую он, конечно, не мог. А поэтому и существует версия, что и Надежда Константиновна покинула этот бренный мир не без помощи Иосифа Виссарионовича. Говорят, она собиралась выступить на XVIII съезде партии и сказать о чем-то важном. Накануне съезда 24 февраля 1939 года в Архангельском Крупскую навестили друзья, чтобы отметить приближающееся семидесятилетие хозяйки. Был накрыт стол, украшением которого стал присланный Сталиным торт. Надежда Константиновна чувствовала себя отлично и с аппетитом его ела. Вечером ей внезапно стало плохо. Скончалась она через 3 дня в страшных муках.

Успехи царствования Екатерины II не требуют доказательств — недаром еще при жизни ее назвали Великой, и потомки никогда не оспаривали этот громогласный титул.

Но те, кто скептически относится к заслугам этой неординарной женщины, к большим минусам ее правления относят наличие фаворитов.

По некоторым данным, за «чрезмерную чувственность» императрицы Россия заплатила слишком высокую цену — и в прямом, и в переносном смысле…

В июне 1762 года на российский престол взошла еще довольно молодая женщина — тридцатитрехлетняя жена Петра III Екатерина II. Люди из ее окружения с восторгом приняли эту весть. А вот среди ее недругов были те, кто хорошо знал бывшую принцессу Анхальт-Цербстскую и отмечал при этом, что крайне прагматичная и здравомыслящая женщина имеет и некоторые слабости — например, слишком чувственна и неравнодушна к красивым мужчинам.

Конечно, при наличии законного супруга подобные слабости вполне извинительны. Но в том-то и дело, что молодая, здоровая и весьма темпераментная женщина фактически не знала радостей брака. Законный муж, будущий император Петр III, был с ней весьма холоден и в открытую изменял с любовницами, дав жене сомнительный титул «запасной мадам». При этом он снисходительно относился к сердечным увлечениям молодой супруги, фактически разрешая «наставлять ему рога». Незадолго до рождения сына, будущего императора Павла I, молодая Екатерина имела любовную связь с Сергеем Салтыковым, одним из молодых придворных и будущим русским посланником в Швеции. Слухи о том, что Павел был сыном Салтыкова, вынудили молодого дипломата на время удалиться от двора и переехать в Москву. В 1756 году Екатерина страстно влюбилась в будущего короля Польши Станислава Понятовского. Красавец поляк прибыл ко двору в свите английского посла Вильямса.

Разумеется, все романы Екатерины, случившиеся в «доцарственное» время, были тайными и не сопровождались особыми финансовыми тратами. Но все изменилось, когда Екатерина, возглавив дворцовый переворот, 28 июня 1762 года заняла российский трон.

Надо сказать, что и в Европе, да и в России, управляемой женщинами-императрицами, фавориты и фаворитки при монарших дворах играли важную роль. Достаточно вспомнить маркизу де Помпадур — знаменитую фаворитку Людовика XIV, которая в течение многих лет фактически определяла внешнюю и внутреннюю политику Франции. Правда, русская царица в своем благоволении к фаворитам пошла еще дальше — ею был создан целый институт императорских любимцев, который имел четкую структуру, штат и даже свой полуофициальный статус. По мнению некоторых исследователей, за 34 года екатерининского правления через императорскую спальню «официально» прошли 23 фаворита — и это только те, чьи имена остались в истории. Среди них выдающиеся люди: братья Орловы, Потемкин и Завадовский вошли в историю России как государственные мужи, доказавшие свою удаль не только в спальне императрицы.

Любвеобильная государыня умела по достоинству оценить тех, кто ярко проявил себя на государственном поприще. Но и с теми, кто не ударил в грязь лицом в царском алькове, она расплачивалась не менее щедро. И делала это, разумеется, не из личных денег, а глубоко запуская руку в государственную казну.