В. Елагин - Летопись России. Дмитрий Донской и его время

Лишаться такого союзника, как Новгород, Москве было совершенно ни к чему. И Дмитрий Иванович решается на очень дерзкий военный поход русских войск зимой 1379 года на территорию Литвы. Возглавляли его Владимир Андреевич, Андрей Ольгердович и Дмитрий Михайлович Волынский — три военачальника, внесшие потом важнейший вклад в победу на Куликовом поле. «Собрав воя многи», куда вошли не только московские дружины, но и литовские воины, псковско-полоцкие дружины, они совершили глубокий рейд по юговосточной окраине Великого княжества Литовского, захватив города Трубчевск, Стародуб «и иныа многи страны и власти повоеваша» [220] ПСРЛ. Т. XI. С.45 . Примечательно, что князь фубчевский Дмитрий Ольгердович, брат Андрея, добровольно сдал город, перейдя на сторону Московского князя, и «прииде на Москву въ рядь къ великому князю Дмитрею Ивановичю, и урядися у него въ рядъ и крепость взя Князь великий же давъ ему крепость и рядъ, и приа его съ честию великою и со многою любовию, и даде ему градъ Переславль и со всеми пошли-нами» [221] Там же. . Брянские земли отходили, очевидно, под протекторат Москвы, а перевод Дмитрия Ольгердовича «по ряду» в Переяславль был важен тем, что такого опытного князя выгоднее было держать под боком, под присмотром, нежели на зыбких границах княжества Остается рассмотреть цели этого зимнего похода. Вторжение в Юго-Восточные земли Литовского княжества преследовало попытку создания, пусть зыбкого, но плацдарма Москвы в данном регионе, создание своеобразной буферной зоны между Литвой и Ордой, возможное препятствие или по крайней мере осложнение продвижения войск Ягайло на встречу с Мамаем. Данный поход явился предупреждением Новгороду, следствием чего уже в марте 1380 года в Москву прибывает большое посольство во главе с архиепископом Алексеем о восстановлении мира Дмитрий Иванович принял посоль-ство и «крестъ целовалъ на всей старине новогородцкои и на старых грамотах» [222] НПЛ. С.376. . Неизвестно только, остался ли в Новгороде Юрий Нариманович, по в результате данных переговоров Новгород занял скорее нейтральную позицию и по отношению к Руси, и по отношению к Литве.

Итак, союзниками Мамая были Литва (виленская группировка Ягайло) и Рязань. Действия каждого из них разберём подробнее ниже. Также, не надеясь только на собственные силы, Мамай широко привлёк и наёмников. «И глаголаше ему, утешающе его, советници его: «видиши ли, великий княже, паче же великий царю, Орда твоя оскудела и сила твоя изнемогла; но имаши богатства и имениа безъ числа много, да наимствовавъ Фрязы, Черкасы, Ясы и другиа къ симъ да воинства собереши много…» [223] ПСРЛ Т XI. С.46 , т. е. в состав его войска вошли наёмники из Поволжья, Крыма, Кавказа.

Ну а что же коалиция Москвы? С ней мы подробнее разберёмся, анализируя поэтапно ход событий 1380 года. Важно только заметить, коль летопись не упоминает об очередном съезде Северо-Восточных князей, значит, практически все, входившие в конфедерацию московского князя, готовились к решающему сражению, ожидая только приказа к выступлению. Иначе трудно объяснить ту скорость, с которой собрались отряды даже из отдалённых районов Руси по первому зову великого князя.

В ЛЕТО 6888 (1380 г.). «Повесть полезна бывшаго чюдеси, егда помощию Божиею и пречистыя Его Матери Богородицы, и угодник Ихъ святаго чюдотворца Петра митрополита всея Руси, и преподобнаго игумена Сер-гиа чюдотворца и всехъ святыхъ молитвами князь велики Дмитрей Ивановичь, з братомъ своимъ, иже изъ двоюродныхъ, съ княземъ Володимеромъ Андрсевичемъ и со всеми князи Русскими на Дону посрами и про-гна Воложскиа орды гордаго князя Мамая и всю Орду его со всею силою ихъ нечестивою изби» [224] Там же. — так начинает автор Никоновской летописи своё повествование о величайшем сражении XIV века. Цели Мамая были предельно ясны. Он мечтал видеть себя вторым Батыем и «всю землю Русскую пленити» [225] Там же. . Грандиозные планы даже притупили чувство бдительности, осторожности и скрытости. Поход подготавливался основательно, но в то же время не спеша и без необходимой в таких случаях тайны.

В Золотой Орде было мною «глаз» Дммирия Ивановича, которыс задолго до начала кампании посвящали его в действия Мамая. Так что о начале похода московский князь знал далеко заранее. Возможно, Мамая успокоило послание Олега Ивановича о том, что «князь Дмитрей человекъ христианъ: егда услышить имя ярости твоея, отбежить въ далныа места, или въ великий Новъгородъ, или на Двину, и тогда богатство Московьское все во твоей руце будеть» [226] ПСРЛ. Т XI. С.47 , но всё же главное заключалось в том, что лето должно быть посвящено сбору войск, как с самой Золотой Орды, так и наёмников. Именйо поэтому сбор всех сил союзников был определён на «Семёнов день» — 1 сентября. Пере-правясь через Волгу, Мамай расположил свои войска в устье реки Воронеж, собирая подходившие отряды и ожидая союзников. Уверенность в победе была столь велика, что он приказал всем татарам: «Да не пашете ни единъ васъ хлеба, будите готовы на русскыа хлебы!» [227] Сказание о Мамаевом побоище С 134. , надеясь осенью собрать богатую добычу. Между тем в Москву поступали донесения о действиях Мамая. Послал весть и Олег: «Мамай идет съ всемъ своимъ царствомь в мою землю Рязанскую на мене и на тебе, аи то ти сведомо буди — и литовский идет на тебя Ягайло сь всею силою своею» [228] Летописная повесть о Куликовской битве. С.114. . Незавидная, двуличная позиция Олега Рязанского сказывается хотя бы и здесь.