Юрий Воложанин - Чертов мост

Обстановка в доме нельзя сказать, что бедная, но и не роскошная: есть комод, круглый стол, ручная швейная машинка, на стене старинные часы, коврики, шторки: все чистенько, накрахмалено.

Откуда-то со стороны печки доносился чуть кисловатый запах. Мотька, видать, недавно гнала самогон.

- Садись, гостенечек. Зачем пожаловал? - басовито сказала она, указывая на табурет.

Мотьку я видел впервые, да и она едва ли могла меня здесь встречать, поэтому я решил не раскрываться перед ней, а попробовал снова сыграть роль геолога.

- Геолог я, пришел кое о чем побалакать. - Я многозначительно постучал пальцем по шее. - Работаем мы тут недалече, давненько не пробовали горилки, соскучились по ней, окаянной.

Мотька внимательно посмотрела на меня, нехотя поднялась и направилась к двери. У дверей остановилась, снова оглядела меня с ног до головы и вышла. Как только дверь за ней закрылась, парнишка спросил меня:

- Дядя, а вы не доктор?

- Нет, а что?

- Да мамка все обещает к доктору полечить, и все не везет.

- Попроси ее хорошенько.

- Уж всяко просил, - глубоко вздохнул парнишка. - Некогда ей, да и везти далеко.- Он с мольбой посмотрел на меня.- Вы бы хоть попросили ее, а то дядька Митя, наоборот, отговаривает, да и другие такие же, только самогонку горазды пить.

Эх, мальчонка, мальчонка! Несбыточна твоя мечта быть здоровым - встать и пойти на своих ногах! Не знаешь ты, что болезнь твоя неизлечима, что ни один доктор теперь уже не поможет…

- Хорошо, подскажу ей, - заверил я его и спросил: - А где теперь дядя Митя?

- Он на устье Елкинды живет, редко теперь заходит к нам - поругались они с мамкой.

- Из-за чего поругались-то?

- Не захотела она бросать дом и ехать с ним - вот и поругались.

- А кто еще у вас бывает?

- Раньше много бывало людей, даже с оружием приезжали, отряд какой-то за Ундургой стоял. Так от них часто бывали за самогонкой. Потом их красноармейцы разбили…

Парень хотел было еще что-то сказать, но вошла Мотька с бутылкой в руках и прервала наш разговор. Она поставила бутылку на стол, и не успел я оглянуться, как собрала закуску - картошку, свежие огурцы, яйца.

Я было засуетился, промычал что-то невнятное насчет того, что некогда, но хозяйка властно остановила меня.

- Раз зашел - будь гостем, спешить некуда, успеешь.

Она налила в стаканы синеватого самогона, по-мужски чокнулась и одним духов выпила. Я отпил несколько глотков и поперхнулся - раньше я никогда не пивал этого зелья.

- Эх ты, мужик! А еще грворишь, что геолог! - презрительно скривила она губы. - Я знаю - ты милиционер, а милиционеры не пьют эту гадость. - Она прожевала картошку и добавила: - И зачем ты сюда пришел - не пойму.

Ее большие, удивительно ясные глаза зло прищурились.

- Зашел так, поговорить, - неуверенно сказал я.

- Так ходят к… а я порядочная женщина и тебя совсем не знаю. Давай-ка лучше напрямую, милиционерик.

- Скажи, Матрена, зачем Лапушенко уехал от тебя в устье Елкинды? - спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня, пожаЛа плечами.

- А тебе что за дело? Не впрямь ли женихаться приехал? А ты вообще-то ничего парень, можно…

- Какая же ты бесстыдная, Матрена, ребенка хоть постыдись,- обозлился я.

Она ласково взглянула в сторону мальчика и махнула рукой.

- Ничего, он у меня умный, привычный. - Потом помолчала и вдруг резко, холодно спросила: - Все-таки чего тебе от меня надо?

Я помолчал и, чтобы разрядить обстановку, предложил:

- Давай выпьем.

В глазах Мотьки мелькнула искорка доверия.

- Давай, - взяв бутылку, уже мягко сказала она. Налила себе. Мы выпили. - Так вот, Митька оказался подлецом - бросил меня. Была хорошей, когда поила его свору… Да чего тут скрывать - эти бандюги так тут и паслись. А этого стервеца на волю потянуло, в одиночество…

- Тебя-то он туда звал?

- Нет. Говорит, поживу пока один, а потом позову. Темнит он что-то. Если бы была нужна, то сразу бы взял, мошенник окаянный.- Давай еще по стопашке, - предложила Мотька.

Отказаться я уже не мог. Ни о каком долге или даже осторожности не задумывался, было легко и весело.

А Мотька продолжала говорить о Митьке, о его обещаниях и подлости и еще о чем-то… В голове у меня все закружилось…

Очнулся я от настойчивого, глухого стука - кто-то стучался в дверь. Сначала не мог сообразить, где я. Рядом почувствовал чье-то теплое, мягкое тело. Стал припоминать прошедшие события и с ужасом вспомнил - Мотька! В голове звенело. Я попытался встать, но Мотька придавила рукой мою голову и тихо, зло шепнула: