Крис Терни - Terni_Kosti_skalyi_i_zvezdyi._Nauka_o_tom_kogda_chto_proizoshlo.395719

С 1878 г. де Геер выводил на полевые исследования в шведские долины целые армии студентов, которые должны были сравнивать варвы озер, образовавших­ся в местах отступления ледников в конце последнего ледникового периода. С тех пор озера успели высох­нуть, и, к счастью для де Геера, их дно теперь проре­зано ручьями и потоками, которые обнажили дон­ные отложения. К 1910 г. ученый мог с уверенностью утверждать, что когда-то вся Скандинавия была по­крыта огромной ледяной шапкой. Тут-то и вскрылась ошибочность датировки. Отступление ледников нача­лось примерно 10 000 лет назад, а не 80 000, как пред­полагал Кролл, — в этом и состоял основной промах орбитальной теории.

Решить загадку оказалось под силу одному чело­веку — сербу по имени Милутин Миланкович, кото­рый большую часть Первой мировой войны провел за переосмыслением идей Кролла. В 1920 г. Милан­кович вычислил совокупное воздействие эксцентрич­ности, то есть изменения формы орбиты (в рамках 100 000 лет), нутации (за 41 000 лет) и прецессии равноденствий (за 26 000 лет) на количество солнеч­ного тепла, полученного разными земными широта­ми за последний миллион лет. Миланкович считал, что ключ к разгадке надо искать в высоких широтах, в частности на 65° северной широты: именно там силь­нее всего менялось количество получаемого солнечно­го тепла.

Самое же главное открытие, позволившее Миланковичу сделать шаг вперед, состояло в следующем: он сообразил, что сохранению снежного покрова до следующей зимы способствовали низкие летние температуры. Только при значительном устойчивом снижении максимальных температур лед мог не та­ять и накапливаться. В этом Миланкович противо­речил Адемару и Кроллу, утверждавшим, что начало ледникового периода обуславливают морозные зимы. Результат получился ошеломляющим. Вопреки про­гнозам предшественников, считавших, что леднико­вый период закончился 80 000 лет назад, Миланкович датировал отступление ледников 10 000 лет назад, в полном соответствии с данными, полученными де Геером и другими.

Таким образом подтвердился возраст последнего ледникового периода, но как быть с остальными? Если ледники наступали не единожды, может ли орбиталь­ная теория помочь в их датировке? Загвоздка состояла в том, что результаты расчетов никоим образом нель­зя было перепроверить по земному рельефу. Послед­ний ледник уничтожил почти весь рельеф, созданный своими предшественниками. Лишь кое-где остались крошечные следы их деятельности. Науке же требо­валась непрерывная, уходящая в прошлое шкала, по­казывающая результаты работы ледников.

Ответ нашелся совсем не там, где его искали.

¤

Давайте вкратце подведем итог того, что мы узнали. В конце XVII в. люди начали обращать внимание на странные, рифленые скальные поверхности в го­ристых районах Европы, а также камни, многие из ко­торых отличались по геологическим характеристикам от окружающего ландшафта. В те времена большин­ство людей не сомневалось в их связи со Всемирным потопом, описанным в Книге Бытия. К 1840 г. Агас­сис пришел к выводу, что на самом деле это послед­ствия Великого ледникового периода. В дальнейшем, с 1860 по 1910 г. первоначальная теория Агассиса была опровергнута, однако массовое наступление ледников в прошлом подтвердилось, и самый поздний из ледниковых периодов, как выяснилось, закончил­ся 10 000 лет назад. Причины их возникновения тогда оставались неизвестными, однако к 1920-м гг. Миланкович доказал, что с большой долей вероятности ответ надо искать в том, как меняется обращение Земли во­круг Солнца на гигантских многотысячелетних промежутках времени. Но как определить время наступле­ния более ранних ледниковых периодов, по-прежнему не знал никто.

До сих пор вся бурная исследовательская деятель­ность велась на суше. Океаном никто не интересо­вался. Лишь в начале 1930-х гг. научились, выходя на научно-исследовательских судах, бурить океанское дно длинными металлическими трубками и, взяв про­бы грунта, исследовать отложения. Бытовало мнение, что океанская среда в последнее время оставалась практически неизменной.

С этим мнением пришлось расстаться в 1955 г., когда итальянцу Чезаре Эмилиани пришло в голову взглянуть на раковины фораминифер, сохранившихся в течении сотен тысяч лет в пробах грунта с океанско­го дна. Эти крохотные создания обитают в океанской толще на разной глубине, и после смерти их раковины погружаются в донный ил. Эмилиани предположил, что по стабильным изотопам, сохранившимся в фораминиферах, можно попытаться определить, каким был климат в прошлом.