Ганс - Сексуальная жизнь в Древней Греции

Губы прижаты к губам, влюбленные в долгом нежном объятии, губы открыты, а языки ласкают друг друга, руки юноши держат грудь и ласкают выпуклости яблок; за поцелуями следуют нежные покусывания, особенно в области плеч и груди, после чего юноша поспешно срывает одежды с любимой. Задолго до этого он уже освободил ее от пояса; теперь он тащит драгоценную добычу к ложу, украшенному цветами, и после многочисленных взаимных проявлений нежности и ласковых слов приносит жертву любви.

Разумеется, любовная игра описывает лишь типичные ее проявления; в действительности у древних греков формы ее проявления были бесконечны.

Среди поцелуев так называемые поцелуи с участием рук пользовались особенной популярностью. «Возьми меня за уши и дай мне поцелуй», – говорится в комедии Евника. Само название и действие восходят к детству, когда ребенка брали за уши и целовали его, а он должен был держать за уши целующего.

Также популярны были поцелуи в плечи или в грудь, как это видно из многих отрывков элегий и других лирических стихотворений.

Античная литература и искусство создали целый культ из женской груди. Ничто так не отражает неравнодушия греков к этой части женского тела, как известный рассказ о Фрине и ее защитнике Гипериде. Фрину обвиняют в серьезном преступлении; собирается суд; приходят к тому, что греховодницу надо осудить. Тогда Гиперид срывает с нее одежды и выставляет напоказ ее прелести; чувство прекрасного берет над судьями верх, они не могут осудить обладательницу такой груди. Можно еще вспомнить, что было сказано прежде о Менелае, который при виде обнаженной груди Елены забыл об измене и простил ее.

Восхищение мужчин подобными прелестями отражено в греческой литературе и произведениях искусства. Если собрать все отрывки, посвященные красоте этой части женского тела, можно было бы написать отдельный том о почтительности, с какой она оценивалась, и о том, какое она доставляла удовольствие мужскому взгляду и в каких нежных и ласковых выражениях она описывалась.

Во всяком случае, здесь можно привести некоторые отрывки. Нонн называет «яблочки» женской груди «мечущими стрелы». У того же автора мы читаем о том, как возлюбленный «сжимает тяжелые округлости груди» или как Дионис «подносит руку к груди девушки, стоящей перед ним, и затем, как бы случайно, касается выпуклости на ее одежде, и когда ощущает тяжесть ее груди, рука бога, помешанного на женской любви, начинает дрожать». В другом месте того же стихотворения: «Как награду я беру в руки два яблока, которые подобны близнецам, выросшим на одной ветке». У Феокрита девушка спрашивает: зачем ты трогаешь мою грудь, а Дафнис отвечает, что хочет в первый раз испробовать вкус ее яблок. Аристофан: «До чего ж хороши округлости твоих грудей!» [92]

Сцену раздевания и стыдливого сопротивления девушки приведем из Овидия: «Легкую ткань я сорвал, хоть, тонкая, мало мешала, – / Скромница из-за нее все же боролась со мной. / Только сражалась, как те, кто своей не желают победы, / Вскоре, себе изменив, другу сдалась без труда. / И показалась она перед взором моим обнаженной… / Мне в безупречной красе тело явилось ее. / Что я за плечи ласкал! К каким я рукам прикасался! / Как были груди полны – только б их страстно сжимать! / Как был гладок живот под ее совершенною грудью! / Стан так пышен и прям, юное крепко бедро! / Стоит ли перечислять?.. Все было восторга достойно. / Тело нагое ее я к своему прижимал… О, проходили бы так чаще полудни мои!» [93]Далее Овидий повторяет: «Ежели будет бороться и ежели скажет: «Негодный!» – / Знай: не своей, а твоей хочет победы в борьбе» [94].

Здесь также можно упомянуть две эпиграммы из «Палатинской антологии» (Филодема и Диоскорида), которые мы уже приводили в другом контексте.

Для эротического и наиболее интимного контакта использовали по преимуществу левую руку. Так, например, у Овидия: «Стоило б мне пожелать коснуться грудей у любимой / Или под платье ее левой проникнуть рукой» [95].

Наиболее обычной и самой значительной подменой любовного контакта было самоудовлетворение, или онанизм [96], выражение, как бы фальшиво оно ни было, все же общепринятое, поскольку другое определение, предложенное Хиршфельдом, не стало общераспространенным.

Онанизм играл в греческой культуре столь важную роль, что его невозможно обойти молчанием. Среди греков он не считался пороком, как у нас; и поскольку относился к области секса, у них не было предубежденности против мастурбации, как в наши дни. Они полагали, что он может служить заменой, которую предоставляет сама природа, чтобы предотвратить сексуальное недомогание и избежать тысячи неприятных последствий – случайной беременности, заключения под стражу или самоубийства. Онанизм был в Греции заменой сексуального удовлетворения и практиковался мужчинами, лишенными возможности поддерживать сексуальные сношения, что подтверждается многими авторами [97].