Михаэль Лайтман: Книга 1. Каббала. Основные положения (старое издание 1993)

Соответственно и в Каббале, все имена как бы дают реальное (предметное) представление о духовном объекте. Но если вдуматься, то как о духовных объектах и даже о самом Создателе нет у нас представления, так, совершенно в той же степени, нет у нас истинного представления о любом, даже ощущаемом нашими руками объекте, поскольку воспринимаем мы не сам объект, а нашу реакцию на его воздействие.

Эти реакции дают нам видимость познания, хотя сама вещь, ее суть остается совершенно скрытой. И более того, даже самого себя нет у нас никакой возможности постичь: лишь действия, реакции – вот что известно нам о самих себе.

Наука, как инструмент исследования мира, делится на две части: изучение свойств материи и изучение ее формы. Иначе говоря, нет ничего во вселенной, что не состояло бы из материи и формы. Например, стол есть сочетание материи и формы, где материя – то есть дерево – есть основа, носитель формы – формы стола.

Или например, слово лжец – где материя, то есть тело человека, является носителем формы лжи. Часть науки, занимающаяся изучением вещества, базируется на опытах, экспериментах, и на основании этого делаются научные выводы.

Но часть науки, изучающая формы без связи с веществом, отвлеченно разделяя их, и тем более изучающая те формы, которые еще ни разу не были связаны с веществом (коммунизм в идеале, например) не может опираться на эксперимент, так как не существует формы без материи в нашем мире.

Отделить форму от материи мы можем лишь в воображении, а потому все выводы в таком случае основываются на теоретических предпосылках. Вся высшая философия относится к этому виду науки, и часто страдало человечество от ее беспочвенных выводов. Большинство ученых современности отказались от этого пути исследования, потому как нет абсолютно никакой уверенности в выводах.

Сам человек, исследуя духовные миры, действительно обнаруживает, что и его ощущение – лишь желание свыше, чтобы мы именно так себя чувствовали – как отдельно существующий объект, а не часть Творца, а весь окружающий мир – мир иллюзий – на самом деле есть результат действия на нас духовных сил.

Поясню это примером. Жил-был в местечке простой извозчик и было у него пара лошадей, дом, семья. Пошла вдруг полоса неудач: пали лошади, умерли жена и дети, развалился дом, и от горя вскоре умер и он сам. И вот решают на Высшем суде, что можно дать такой многострадальной душе для счастья. И решают дать ощущение, будто бы он живой, и с ним его семья, дом, хорошие лошади, и доволен он работой, жизнью.

Эти ощущения воспринимаются, как подчас сон представляется реальностью, ведь лишь ощущения создают картину окружающего. Как же можно отличить иллюзии от реальности?…

Каббала как наука о мире также подразделяется на изучение вещества и изучение формы. Однако есть в ней замечательная особенность и превосходство над остальной наукой: даже часть ее, занимающаяся изучением формы вне материи, строится полностью на экспериментальном контроле, то есть подлежит проверке опытом!

Каббалист, поднявшись на духовный уровень изучаемого объекта, сам приобретает его свойства и, таким образом, ощущает в себе наличие полного представления о нем и практически оперирует с различными видами форм еще до их материального воплощения, наблюдая все наши иллюзии как бы со стороны!

Каббала, как и любая наука, использует определенную терминологию и символы для описания объектов и действий: духовная сила, мир, сфира называются тем именем, которым назван управляемый ею объект в нашем мире.

А так как любому материальному объекту или силе соответствует управляющий ими духовный объект или сила, то создается совершенно точное соответствие между наименованием, взятым из материального мира, и его духовным корнем – источником.

Поэтому дать имя духовному объекту может лишь каббалист, твердо знающий соответствие духовных сил определенным материальным объектам, то есть достигший сам духовного уровня этого духовного объекта и потому видящий следствие его влияния в нашем мире.

Каббалисты пишут книги и передают знания с помощью такого языка. Причем, язык этот необычайно точен, так как основан на духовном корне материального предмета и не может меняться, поскольку связь предмета и его духовного корня неизменна. В то же время наш земной язык постепенно теряет точность, так как связан лишь с внешней формой.

Но одного лишь номинального знания языка недостаточно – ведь даже зная имя по низшему материальному объекту нельзя понять его высшую духовную форму. Лишь зная духовную форму, можно видеть его материальное следствие, ветвь.