Эпос сербского народа

Мой племянник, что всех мне дороже?

Мать юнака, будь благословенна!

Будет дядя тобою гордиться.

Почему ты раньше не открылся?

Испытал ты немало лишений,

Претерпел ты и голод и жажду».

Тяжко в мире без родных и близких.

СВЯТОЙ НИКОЛАЙ

Боже правый, чудо-то какое!

Что за чудо в Павловом подворье!

В монастырской трапезной я видел За столами из литого злата По порядку всех святых господних: Председатель — сам Илья гремящий, Посредине — Савва и Мария,

А всех ниже Пятница с Неделью.

Пьет за здравье Николай Угодник

10И христову славу величает.

Только малость задремал святитель И спросонок выпустил он чашу.

Пала чаша на столы златые,

Не разбилась, не пролилась чаша. Укоряет Громовник Николу:

«Брат мой милый, Николай Угодник, Прохлаждались мы вином и раньше,

Но еще мы, братец, не дремали,

Золотую не роняли чашу; го Отчего ты погрузился в дрему?»

Отвечает Николай Угодник:

«Не сердися, о Илья гремящий,

Чуть вздремнул я — видел сон нежданный: Вышли в море триста черноризцев, Плыли морем синим и глубоким Двое суток с даром для Афона —

Желтым воском, ладаном и смирной.

Вдруг поднялся ветер поднебесный, Разгулялись волны на просторе, зо Угрожая гибелью монахам.

И воззвали триста черноризцев:

— Помоги нам, Николай Угодник!

Где б ты ни был, поспеши на помощь!

К ним пришел я и помог в несчастье.

И приплыли триста черноризцев; Высадились веселы и здравы На Афоне с щедрыми дарами —

Желтым воском, ладаном и смирной. Оттого-то дремой был охвачен 40 И спросонок уронил я чашу».

Свадьба в Кане

Фреска работы мастеров Михаилы и Евтихия в церкви сз. Никиты. Начало XIV в.

ЦАРЬ КОНСТАНТИН И САМОУЧКА

Государь Константин повелитель Славит славу святителя Юрья. Приказал он три стола поставить. Первый стол — из чистого злата,

А второй—из серебра литого.

Третий стол—из дерева простого.

За трапезой из чистого злата Архипастырей сели двенадцать И четыре старых патриарха, ю За столом из серебра литого Триста иноков, черных монахов;

За столом из дерева простого Триста послушников монастырских, Что еще обучаются в школе.

Среди них был один самоучка. Константин подымается с трона,

Меж столов проходит он накрытых.

Вот подходит к столу золотому,

Где двенадцать сидят архиреев го И четыре старых патриарха.

Царь,смиренно старцам поклонился,

И такое им слово промолвил: «Исповедуюсь я перед вами —

В этой жизни тяжко согрешил я,

Бил своих родителей и мучил;

Есть ли этому греху прощенье?» Отвечают епископы важно И четыре старых патриарха,

Не закону следуют господню, зо А царю усердно потакают:

«Константин, государь наш державный, На духу легко грехи отпустим.

Повели сковать из злата митры, Прикажи их, государь, украсить Самоцветами и жемчугами,

Подари ты епископам митры И святейшим твоим патриархам,

И получишь грехов отпущенье». Константин идет к столу другому.

«о За серебряным столом пируют

Триста черных иноков-монахов. Константин поклонился смиренно И такое им слово промолвил:

«Мне скажите, святые монахи, Исповедуюсь я перед вами —

В этой жизни тяжко согрешил я,

Бил своих родителей и мучил.

Есть ли этому греху прощенье?» Отвечают дарю черноризцы, во Не закону следуют господню,

А царю усердно потакают:

«Константин, государь наш державный, На духу легко грехи отпустим. Дарственные грамоты нам выдай, Триста грамот — тремстам черноризцам. Да построй монастыри большие,

Удели богатые угодья.

Будем за тебя мы все молиться,

И получишь грехов отпущенье». во Снова царь между столами ходит.

Он приблизился к трапезе нижней,

К рамой нижней, простой, деревянной, Где дьячки сидят с учениками,

Что еще обучаются в школе.

Среди них-то один — самоучка.

Царь и этим гостям поклонился И с такою речью обратился:

«Вы скажите мне, дьячки и дети, Исповедуюсь и перед вами — то В этой жизни тяжко согрешил я,

Бил своих родителей и мучил.

Есть ли этому греху прощенье?»

Ничего не говорят подростки.

Только встал ученик-самоучка,

Он царю не потакал усердно,

А по правде божьей говорил он: «Константин, государь наш державный, Мы тебе твои грехи отпустим: Деревянную построй ты келью, во И намажь ее смолой и салом.

В деревянную заприся келью И со всех сторон зажги лучиной.

С вечера пусть до утра пылает.

Если жив останешься ты в келье,

То получишь грехов отпущенье». Константин-государь омрачился —