Вирджилио Боккарди - Вивальди

— Церковь ему явно на пользу, и он ест за троих, — шутила Камилла, видя, как сын за ужином уплетает за обе щеки.

К сожалению, дела в семье шли со скрипом. Прокормить семь ртов было нелегко. А тут ещё непредвиденные расходы — похороны в складчину всем приходом священника дона Франческо, которого подагра доконала и вогнала в гроб. Вдобавок надо побеспокоиться и о новой рясе для Антонио. Вместе с двумя коллегами из оркестра Джован Баттиста направил в правительственную канцелярию просьбу о повышении годового жалованья «за долголетний примерный труд». Наконец пришёл ответ о принятом решении повысить жалованье до 25 дукатов в год. Эта прибавка вместе с доходами от цирюльни позволяла лишь сводить концы с концами.

Но тут ещё плодовитая Камилла снова оказалась на сносях. В отличие от многих своих коллег Джован Баттиста никогда не практиковал подпольную хирургию. В таких деликатных случаях он предпочитал обращаться к повитухе или знакомому лекарю, хотя их услуги били по карману. К тому же и лекарства для Антонио, без которых он не мог существовать, обходились в копеечку. Как бы там ни было, а повитуху Маргариту давно можно было считать чуть ли не членом семьи. Её то и дело вызывали во время схваток, а те оказывались то преждевременными, то запоздалыми. Маргарита Веронезе была на хорошем счету в городе. После двухгодичных курсов анатомии и акушерской практики она выдержала экзамен в Коллегии приоров медицины. В очередной раз будучи вызванной на дом к Вивальди, она заявила:

— Учтите и зарубите себе на носу — у дерева, дающего много завязи, плоды обычно оказываются недоразвитыми.

Здоровье Камиллы вызывало у неё беспокойство, ибо частые роды вконец её истощили. Несмотря на советы повитухи, Камилла предпочитала кормить грудью, хотя по распоряжению властей в городе содержались четыре молочные фермы для многодетных матерей с малым достатком.

Под вечер 12 сентября 1694 года у Камиллы начались схватки. Дома оказалась только Чечилия, которая стремглав побежала за повитухой. Когда Джован Баттиста вернулся к ужину домой после репетиции на Сан-Марко, он нашёл на кровати под боком у Камиллы попискивающую девочку. Решено было дать ей имя Джеролама Микьела.

Вскоре в церкви Сан-Джованни ин Брагора было отмечено двойное событие: крещение новорождённой и переход Антонио на вторую ступень церковного послушания в звании lettore — чтеца. Он уже приступил к своим новым обязанностям в церкви Сан-Джованни ин Олео.

— А что означает название Сан-Джованни ин Олео? — спросила Камилла, обратясь за разъяснением к сыну. Для Антонио такое название церкви было также непонятным. Ясность внёс настоятель, объяснив, что во времена правления императора Домициана святой мученик Джованни принял смерть, будучи брошен палачами в котёл с кипящим маслом ( oleo ). На одной из картин в церкви запечатлена сцена мученичества святого. Но Антонио интересовали не картины в церкви, а орган, который, к его великому сожалению, вконец был расстроен, так как к нему прикасались все кому не лень. Старый настоятель относился по-доброму к рыжему новичку и не был столь требователен и придирчив, как привередливый падре Кавалли из Сан-Джеминьяно на Сан-Марко.

Повитуха как в воду глядела со своими присказками. Действительно, два последних ребёнка были тщедушны, росли еле-еле. Изеппо Санто и Джеролама Микьела явно «не удались», как считала знающая Маргарита, не в пример крепышам Бонавентуре и Франческо, которые росли как на дрожжах и выглядели бодливыми бычками. А вот четырёхлетний Изеппо ни за что не хотел играть, и его силком приходилось выпроваживать на свежий воздух. Он любил сидеть в плетёном креслице в кухне, не спуская глаз с матери и старших сестёр, возившихся у плиты. Малыш мог часами перекладывать из одной руки в другую раскрашенные деревянные шарики, подаренные ко дню рождения сестрой Дзанеттой. Глядя на него, Джован Баттиста был обеспокоен вялостью сына и его отсутствующим взглядом. Он решил пригласить врача Санторини, который считался светилом среди эскулапов Венеции. Прописав пару снадобий и особый декокт, врач успокоил родителя, заявив:

— Наберитесь терпения. Со временем природа возьмёт своё. Medicus curat natura sanat — лекарства лечат, а природа одаривает здоровьем.

Но лекарства не возымели действия. В конце января вспышка оспы скосила мальчика, а дня через три вслед за ним ушла в мир иной и малышка Джеролама Микьела. Смерть двух невинных созданий глубоко опечалила родителей. В доме образовалась тягостная пустота, притихли и другие дети, а Камилла слегла с горя. Пришлось к ней снова вызывать Санторини, который констатировал болезнь сердца и прописал постельный режим.