Петер Хандке - Дон Жуан (рассказано им самим)

Дон Жуан? Да про него писали все. Мольер показал его распутником, Кьеркегор объявил о его «чувственной гениальности», Камю назвал «Сизифом на ложе полов», Макс Фриш сделал отцом, положив тем самым конец его чрезмерной похотливости.

Но вот Петер Хандке затевает новую игру. Своей последней книгой он бросает перчатку всей традиции в целом. «Они все были Лже-Дон Жуанами — и тот, что у Мольера, и тот, что у Моцарта. Я могу свидетельствовать: Дон Жуан другой». Он и действительно другой, удивительно пассивный Дон Жуан… У него и жизненный путь совсем другой: он осиротел — потерял любимого человека, а может, даже ребенка. По миру его гонит тоска и печаль. И ответ на вопрос, почему женщины «слетаются» на него», надо искать в природе «донжуанства» и завуалированном споре с Кьеркегором…

Фигура Дон Жуана (Дон Хуана) появилась в начале XVII в., через двадцать пять лет после появления другого великого представителя индивидуализма современности — Фауста, который, как и Дон Жуан, является фигурой, радикально преступившей общепринятые нормы. Не случайно, что своего апогея в искусстве фигура Дон Жуана достигает накануне Великой французской революции. Премьера оперы «Don Giovanni» в Праге в 1787 г. — одно из последних великих достижений Старого режима. В XVIII в. под знаком Просвещения эмансипация чувственности довела миф о Дон Жуане до возвеличивания героя. Величайшего из всех распутников — Казанову — ждало только одно наказание: изложить на бумаге свои похождения. А в XIX в. всех ужасал в первую очередь список Лепорелло. В век технического прогресса и экономического процветания исполнение желаний уже не было наказуемым, но грозило перерасти в скуку по причине однообразия повторений, отчего Дон Жуан Николауса Ленау и становится меланхоликом, а в XX в. меланхолик-интеллектуал — Дон Жуан Макса Фриша — уже заменяет любовь к женщинам любовью к геометрии. Мало того, как прекрасно уживается интимная плотская страсть с познавательной потребностью духа, демонстрирует нам каждый фильм Вуди Аллена, дающего нам новую версию темы «Дон Жуан». Так почему бы не подвергнуть в наши дни старого развратника, чьи эротические подвиги кажутся нам порой мало симпатичными, гальванизации?

Ответ на этот вопрос знает Петер Хандке: все Дон Жуаны, которые в течение четырех столетий населяли мировую литературу, были ложными: «и тот, что у Мольера, и тот, что у Моцарта. Я могу свидетельствовать: Дон Жуан другой». Дон Жуан — это не эрос, Дон Жуан — это время. Он хочет стать хозяином своего времени, и все женщины хотят видеть в нем хозяина этого времени и «своего господина», некого спасителя и избавителя, который должен «увезти их отсюда». Откуда? «Отсюда, оттуда и вообще отовсюду».

Безыскусное и однообразное «повторение» Хандке заменяет магическим числом семь, создавая «неповторимые» версии эмоциональных моментов, придающих в конце маленькой книжечки всей истории незабываемый комический эффект.

Следует сразу сказать, что новая книга Петера Хандке свободна от тех странностей и чудачеств, которыми он изводил нас на протяжении нескольких лет, выступая в защиту сербов. Массивное неприятие этой позиции Хандке не нанесло ущерба его таланту — литературный гений вышел из этой схватки непобежденным, так и оставшись эксцентриком-одиночкой, каким он всегда и был. В маленькой, не имеющей обозначения жанра, книжечке заключена попытка создать образ нового, современного Дон Жуана. И для этого Хандке потребовалось семь дней — столько же, сколько для библейского сотворения мира!..

…Это тот же «Миг любви», исполненный миг любви, который Хандке видит и изображает совсем иначе, чем его коллега по перу Мартин Вальзер в книге с таким названием. Прозу Хандке пронизывают магические моменты. Она написана как музыкальное произведение и воссоздает мотивы прежних произведений автора: проникновение в тайны природы, любовь как миф, жизнь в другие времена, всегда оставаясь при этом мигом подлинного откровения. Прелестный текст, тот самый Хандке, каким он был прежде, до своих политических блужданий.

На суперобложке — ни слова [10] Оригинальное издание «Дон Жуана» вышло в издательстве «Suhrkamp» в белой суперобложке без текста на клапанах, без портрета автора и сведений о нем. , это что-то новенькое даже для Хандке. Его можно во многом упрекнуть, но минималистом он никогда не был.