Михаил Кречмар - Мохнатый бог

Так выглядит медведь в начале нападения.

Расстояние сокращается!

О том, сколь бывает крепок на рану медведь, можно судить по рассказам многих известных путешественников и охотников. Полярный геолог Н. Н. Урванцев в своей книге «На Северной Земле», посвящённой истории последнего крупного географического открытия на земном шаре, так описывает случай охоты на белого медведя:

«Сегодня, углубясь в вычисления астрономических пунктов, я услышал вдруг бряканье сигнального аппарата. Поднял голову от книги и увидел, как подвешенная на шнурке погремушка беспокойно заболталась. Потушив лампу, чтобы не мешала, я тихонько вышел в сенцы, взял винтовку и выглянул наружу. Через несколько минут, когда глаза привыкли к темноте, я разглядел силуэт зверя, стоявшего около нерпы (приманки, к которой был подключён пресловутый сигнальный аппарат. — МК), боком ко мне и головой к домику. Я долго прицеливался и примерялся, пока наконец решился выстрелить. При блеске огня было видно, как медведь подпрыгнул, мелькнув в воздухе огромными лапами, и исчез во мраке. „Неужели опять промазал?" — с досадой подумал я. Но помчавшиеся на шум собаки остановились и подняли лай где-то невдалеке. Это меня успокоило. Зверь недалеко и, наверное, убит или ранен. Метрах в пятидесяти от берега мы с Журавлёвым обнаружили мёртвого медведя. Когда потом сняли шкуру и разделали тушу, увидели, что надрезанная пуля прошла в грудную клетку, разрушила сердце и застряла в жировой клетчатке на противоположной стороне. И всё же у медведя было достаточно сил пробежать не менее семидесяти-восьмидесяти метров. Интересно, что крови там, где стоял зверь, не оказалось совсем, а длина первого прыжка достигала не менее трёх метров. Метров через десять появились первые капли крови, но прыжки, судя по следам, были, как и ранее, твёрдыми и уверенными. Вскоре капли увеличились, слились в струйку, которая недалеко от туши превратилась в широкий поток. Всё это мы установили потом, после того, как обнаружились результаты „анатомического" вскрытия. Картина поучительная, свидетельствующая о живучести зверя и о том, что он может сделать, даже смертельно раненный».

Подобный рассказ мне пришлось слышать самому от двух зоологов, изучавших экологию водоплавающих птиц в среднем течении Анадыря.

Существуют на северо-востоке Сибири посреди тундры или леса удивительные озёрные котловины. В Якутии их называют шелковистым тёплым словом «алас». Возникают эти аласы в природе следующим путём.

В первую очередь, для рождения аласа нужно существование озера, и лучше — большого озера, чуть приподнятого своей чашей над бассейном той реки, близ которой оно находится. Нужно это для того, чтобы весенним паводком это озеро не соединялось с поймой реки — тогда уровень его остаётся почти неизменным, потому что избыток талой воды стекает с возвышения в большую реку и не затапливает берега. Берега такого озера становятся настоящим раем-пристанищем водоплавающих и околоводных птиц — уток, гусей, куликов, поганок, гагар. Но если полая вода при каких-то обстоятельствах проточит глубокую канавку-сток, то это озеро спустится само собой и на его месте образуется луговая котловина с несколькими лужами-озерцами — алас. Алас постепенно зарастает высокими луговыми травами, вслед за ним на дно бывшего озера, сплошь пропитанное питательными отложениями, приходят кустарники — сперва ольха, а затем высокая древовидная ива. Эти аласы являются настоящими оазисами посреди унылой буро-серой тундры — птицы, звери и цветы заселяют их в большом количестве.

Вот в одной из подобных оазисов-чаш орнитологи вели многолетнее наблюдение за семьёй старого лебедя-кликуна.

Лебедь-кликун поселился на островке посреди остатков спущенного озера и был настолько недоверчив, что покидал гнездо, лишь только исследователи появлялись на самом краю горизонта. Гнездо его напоминало небольшую копну болотного сена величиной с письменный стол. Лебедь сооружал его заново каждый год в мае на травянистых проталинах, сгребая бурую растительную ветошь чёрными перепончатыми лапами.

Орнитологи уже давно не тревожили лебедей попусту, ими были сконструированы приборы, которые без помощи человека наблюдали за жизнью птиц. В гнездо подкладывалось искусственное яйцо с проводом, в которое были вмонтированы температурные датчики, а сам прибор, поставленный в двухстах метрах от него, фотографировал гнездо с птицей каждую минуту.