Холодно, холодно с вами, старинныѳ Книги, суровые повести войн,
Что мне до вас?
Там моє место, где новое знание Пышно цветет, как па солнце цветок,
Там, где сверкаот волпами горячими Счастья, любви, возрождепья поток 5 5 Эта и все следующие цитаты приведены мною в собствен-ном переводе.
.
Однако, несмотря на такое отношение, в ее стихотворе-ниях сказывается большое книжное влияние (между про-чим, факт, что она была преподавателъницей литературы, указывает на значительное литературное образование), стихи ее вполне литературны по форме. Аду Негри часто называют народной поэтессой, и если понимать под словом «народ» рабочие классы, а народным поэтом считать того, кто воспевает жизнь и выражает стремления этих классов, то такое название вполне верно по отношению к Аде Негри. Если же народным поэтом називать того, кто усвоил не только идеи, но и самую форму народной поэзии, то такое определение совсем не подходит К ЭТОЙ поэтессе. Ее нельзя сравнйть, например, с Бернсом, Кольцовим, Шевченко, а скорее с В. Гюго или Барбье *. Образи и чувства ее прости, но стиль не только книжний, а подчас даже слишком витиеватнй. Простота слога вооб-ще не в традициях итальянской литератури, и перевод-чики других наций обыкновенно бывают принужденн несколько сглаживать риторичность итальянского подлин-ника. По сравнению с такими виртуозами стиха, как, например, Антонио Фогаццаро *, стих Адьі Негри, пожалуй, можно назвать простим, но, во всяком случае, она ближе к поэтам-гражданам Леопарди и Кардуччи, виражавшим идеи своего времени в классической форме, чем к простим, полним наивной грации народним stornelli 6 6 Сторнель, пісня (італРед.
и сап-zoni 7 7 Канцона,- пісня (італ.).— Ред.
. Отчуждение Адьі Негри от народной поэтической форми объясняется, бить может, тем, что ее родина — се-верная Ломбардия — принадлежит к наиболее промиш-ленным округам Италии, где фабрично-городская культура уже захватила народные массы и заставила их поза-быть прежнюю устную народную поэзию, новых же поэ-тических форм эти рабочие массы не создали, поэтому Аде Негри пришлось пользоваться теми формами, кото-рые созданы поэтами других времен, других классов и традиций. И вот она описывает пожар в шахте алексан-дрийским стихом, смерть бедной народной учительницы — дантовскими терцинами, ночлег падшей женщины с ре-бенком в тюрьме — изящным сонетом. Она любит сонет, как и все итальянские поэты, ей не чужды самые вычур-ные размеры и даже модная кадансированная проза. Внешними приемами творчества Ада Негри не особенно резко отличается от своего литературного антипода д’Аннунцио, разве только меньшей виртуозностью и отсут-ствием литературного педантизма.
Д’Аннунцио, наоборот, часто впадает в педантизм, особенно в своих ранних произведениях, как, например, «Ргіто Ѵеге» и «Canto Nuovo», которые и по форме, и по пристрастию к классическим сюжетам являются полным сколком с «Odi barbari» Кардуччи: то же олимпийство, тот же напускной пафос, ученые цитаты, греческие и ла-тинские эпиграфы, наконец, те же размеры стихов, напи-санных, в подражание классикам, без рифмы. Д’Аннунцио не отрекается от авторитетов, напротив, он любит цитиро-вать их как своих наставпиков; его страницы пестрят именами классических и новых итальянских поэтов. Эту страсть к цитатам, приобретенную в школе, он сохранил и до настоящего времени,— так, в его новейших романах попадаются длинные выдержки из Леонардо да Винчи, Катарины Сьенской * и друг[их] (междупрочим из «Войны и мира» графа Толстого). Данте он почитает не меньше, чем Ада Негри, и называет его своим патроном.
Французская критика часто упрекает д’Аннунцио в подражательности, но надо заметить, что сам он нимало не скрывает своих заимствоваиий, считая, что имеет право пользоваться тем материалом, который соответствует направленню его таланта и ума. Притом, несмотря на все подражания и цитатьі, он все-таки остается всегда самим собой, и в авторе символического романа «Девы скал» легко узнать автора классической «Песни солнцу». Конечно, он не мог остаться вполне самобытным,— он слишком для этого начитан,— но обвинения его в простом плагиа-те, например, из Стендаля, чрезмерно преувеличены: д’Ап-нунцио прежде всего не усвоил себе главных черт ЭТОГО писателя — чисто французской саркастической жесткости. Более существенно и заметно влияние Бодлера *, который очень сходен по темпераменту с д’Аннущио. Гонкуры *, как пепзажисты, очевидно, были учителями его, что же касается новейших французских символистов и декаден-тов, то скорее д’Аннунцио мог иметь влияние на них, так как он сильнее их по таланту и смелее по идеям. Произ-ведения его, благодаря переводам, очень известны во Фран-ции и пользуются там болыпой славой, впрочем, больше прозаические, чем поэтические, быть может, потому, что именно на его прозе наиболее отразилось французское влияние, тогда как поэзия вся основана на итальянских художественных традициях, из которых он усвоил глав-ным образом изысканность формы и довел ее до высшей степени совершенства, так что теперь он считается луч-шим итальянским стилистом. Другая традиция итальян-ской поэзии — гражданская скорбь — вначале не имела на него никакого влияния. В классической коллегии «Prato», потом среди римской золотой молодежи, в аристокра-тических cercles \ ему едва ли приходилось задумываться над социальными и политическими проблемами. Оторвав-шись от книг, он взывает к Афродите, Пану и Фебу. Вот посвящение, помещенное в начале его первого сборника стихотворений («Canto Nuovo»):
Читать дальше