Григорий Спичак - BLOGS

Интернатовский хлеб

Осенью 1993 года вокруг Кунибского психоневрологического интерната (Сысольский район Республики Коми) разразился скандал. Внешне, в прессе, он почти не проявился, если не считать одной-двух статей в «Красном знамени» и «Молодёжи Севера». Тогда умы интеллигенции, прессы и всего политически активного населения были заняты выборами в Государственную Думу, которую в начале октября расстреляли из танков, а 12 декабря её должны были выбрать без коммунистов и проголосовать на референдуме за новую Конституцию. В ней, между прочим, права личности отмечались особо... Абстрактная демократия уже шагнула далеко вперёд, а в Куниб-ском психоневрологическом интернате больные люди сидели на четырёх кусочках хлеба... в неделю! И при температуре в корпусах 8 градусов по Цельсию. Ко всему прочему, в одном из зданий шёл ремонт, а потому размещённые по соседним корпусам больные спали на сквозняках на полу.

Скандал, по сути, начался тогда, когда с проверкой приехала комиссия из Министерства по социальным вопросам, в составе комиссии был автор этих строк в ранге помощника министра и врач-психотерапевт В.Толстов. Мы увидели измученных, голодных и холодных людей, которые тихо улыбались и просили хлеба и сигарет. Серый сырой хлеб им привозили два раза в неделю, на душу выходило по два кусочка. Остальная еда разносолами тоже не баловала - пустые перловые похлёбки, картошка с консервами сайры, правда, говорят, что им часто давали конфеты-карамельки. Наверное, это было то, что удавалось урвать или выбить пожилой женщине-снабженцу. На фоне ремонтной грязи (ремонт длился уже больше года, и больные люди работали в т.ч. на стройке), холода, сквозняков и плохого освещения вся картина была страшной, какой-то военной и сумасшедшей не из-за больных людей, а из-за отсутствия совести у здоровых.

Справедливости ради надо сказать, что были, конечно, работники интерната, которые на свои деньги покупали хлеб голодным подопечным. Был предприниматель из Визинги, который оставил для больных двадцать или тридцать килограммов сушек...

...Тут сделаем логическое отступление. Я хотел следующую строчку написать так: «Но дело ведь не в благотворителях, а в государственной системе и в больном обществе, которое забыло своих убогих граждан». Однако я эту строчку из книги вычеркнул. ДЕЛО КАК РАЗ В ЭТИХ БЛАГОТВОРИТЕЛЯХ, поделившихся куском хлеба, умеющим слышать чужую боль и голод. Дело в куске хлеба, поделённом пополам. Поделённом, а потому и объединяющем народ не только в праздниках, но и в тяготах, и в трагедиях. Неизвестная сердечная работница интерната и безымянный предприниматель - все они часть общества. И народ жив, пока есть в нём люди, умеющие делиться.

Директор интерната, которую все жители села звали «Шахиней», не получила даже выговора. И это даже после того, как мы по итогам проверки устроили совещание в Минсоце и скандал. Рука руку моет. Тогдашний министр по соцвопросам был почему-то сильно занят поездками в Германию, в Финляндию, в США (на планёрках умилялся увиденным отношением к инвалидам и социально незащищённым гражданам в тех странах), а в Кунибе изменилось только одно: тогда, в 1993-м хлеб начали привозить пять раз в неделю. Мы с врачом В.Толстовым «хлопнули дверью» - ушли из министерства.

В 1995 году газета «Вечерний Сыктывкар» сообщала цифру, которая прозвучала на одной из планёрок администрации. 176 семей Сыктывкара недоедало в тот период. «Недоедало» -это голодовало. Официальную цифру смело можно умножить, как минимум, на четыре. Даже сейчас, пятнадцать лет спустя, картина будет всё-таки другой. Но важно помнить, что смысл хлеба всё тот же. А отношение, увы, бросовое...

Мне повезло

Когда-то в молодости, когда страна Советов отказалась от советов и распадался СССР, я услышал историю одного старика-литовца, который жил у нас где-то в одном из лесных посёлков. Ему пришло письмо из Литвы, в котором сообщалось, что по реституции - по возврату незаконно отнятого во время революции и национализации в его стране имущества -государство Литва готово ему вернуть... пакгаузы и портовые дома, торговые склады где-то на побережье и даже возможность получить деньги за пароходы, которые у него были. Что-то там у его отца было и на счетах банков то ли в Австрии, то ли в Австралии. Семидесятилетний старик в то время работал пекарем, и вот в одночасье он мог стать миллионером. Наследник он был основной и один, остальные претенденты были дальние родственники.